Эвелин Энтони - Виктория и Альберт

Он понимал, что против него выступаю многочисленные партии, возглавляемые Бентинком. Он также знал, что больше всего от отмены зерновых законов пострадают его старые друзья и верные соратники по партии тори, которые считали его святой обязанностью поддерживать их интересы в политике.

Перед сэром Робертом стоял труднейший выбор. Ему грозила опасность, о которой упомянула его мудрая маленькая королева – политический крах. И все-таки летом этого года на рассмотрение палаты общин было внесено предложение об отмене зерновых законов.

Виги одобрили предложение и были готовы голосовать за него. К ним присоединились радикалы и предполагалось, что члены партии тори, настроенные против Пила, или переменят свое мнение, или останутся в меньшинстве.

Тут на политической арене появилась новая личность – темный, с быстрыми движениями и медом на языке еврейский политик по имени Бенджамин Дизраэли, проповедовавший проимпериалистические и протекционистские идеалы. Он был известен как великолепный оратор и интеллектуал. Его удивительные способности помогли многим избавиться от предрассудков против его расы. Он теперь ходил в классического покроя одежде и держался весьма благородно в отличие от прежней манеры вести себя. Девятью годами раньше его речи в парламенте заглушали свистом и хохотом, но сейчас воцарялась тишина ожидания, как только на трибуне появлялся этот темноволосый элегантный человек. Дизраэли считался опасным противником. Пилу он не нравился – он его не понимал. Дизраэли походил на экзотическое растение среди трезвых английских политиков.

В летние месяцы 1846 года он объединил протекционистов под предводительством Бентинка и вознамерился сместить сэра Роберта Пила.

Пил не оправдал его доверия. Дизраэли прекрасно понимал: ничто уже не могло остановить отмену зерновых законов, и стране придется отказаться от столетней политики изолированности сельского хозяйства. Но, по его мнению, человек, который предал политические принципы партии тори, должен заплатить за это – с его политической карьерой будет покончено. Дизраэли знал, что у него найдется огромное количество единомышленников, готовых выступить против премьер-министра. Тем самым он надеялся устранить серьезного соперника, который мешал ему занять пост лидера партии.

В тот августовский вечер зал заседаний палат, где должны были состояться дебаты, был переполнен людьми. Было нечем дышать, и напряжение нарастало, потому что оратор за оратором поднимались, чтобы выступить против премьер-министра. Когда выступал Дизраэли и, пересыпая фразы едкими насмешками и всевозможными упреками, раскритиковал представленный билль, Пил сидел неподвижно, сложив руки на груди и глядя в одну точку.

Его старались спасти могущественный герцог Букингемский и друзья со скамьи министров. Но когда подошло время голосовать, некоторые члены палаты общин начали колебаться. Пил в первый раз обвел взглядом зал и увидел, что многие члены его партии переметнулись на сторону политических противников. Восемьдесят протекционистов поддержали вигов и независимых. Среди них, как впоследствии отметил Дизраэли, были не только коллеги Пила, но и его друзья. В итоге зерновые законы были отменены незначительным большинством, но политическая карьера Пила на этом завершилась.

Он поехал в Осборн, где королева приняла его отставку. Виктория была расстроена и возмущалась тем, какие жестокие слова прозвучали в его адрес во время дебатов. Она призналась, что у нее разрывается сердце от необходимости его терять, и в глазах у нее стояли слезы, когда сэр Роберт наклонился, чтобы в последний раз поцеловать королеве руку. Когда за Пилом закрылась дверь, Виктория поделилась с Альбертом своим возмущением: снова у власти будут виги, когда она уже привыкла к сэру Роберту и ей так хорошо работалось с ним.

Едва Пил отошел в тень, сразу же активизировалась политическая фигура, уже долгое время пребывающая в забвении. Старик, доживающий свой век в Брокете, тешась воспоминаниями о своем последнем визите к королеве в Виндзор, не отходил от окна, ожидая курьера из Лондона, который доставит бумагу, призывающую его обратно на службу в качестве сотрудника нового правительства вигов, а может, даже его главы.

Но надежды Мельбурна не оправдались. Лорд Джон Рассел сформировал свой кабинет и представил перечень кандидатур королеве для одобрения. Прежний фаворит королевы даже не был упомянут. Мельбурн пережил удар, у него ухудшилась память и появилась неприятная манера разговаривать с самим собой на людях. Когда Виктория видела его в последний раз, она строго отчитала старика за то, что тот посмел критиковать Пила. Королева одобрила список членов кабинета министров, а покой в Брокете так и не нарушил ни один курьер.