Jacob Davidovsky - Ленин. 1917-3

Погода стояла хорошая, и лощёные британские офицеры расположились за вынесенными столами прямо на палубе. Пассажиры по очереди подходили к столу, за которым сидел надменного вида офицер. Впрочем, процедура досмотра казалась скорее формальной. Какова цель путешествия, где сели на корабль, куда следуете – и пассажиру ставили в паспорт печать и желали счастливого плавания.

Всем, кроме русских. Троцкий с волнением заметил, что именно гражданам России вопросов задавали куда больше, и некоторые вместо получения печати в паспорт были отведены в сторону, под охрану солдат. Впрочем, эти русские, кажется, большевики. Вероятно, возникли проблемы в связи с антивоенной позицией их партии. Россия – союзник Великобритании в войне. Чёрт, так ведь и я, Лев Троцкий, недалеко от большевиков ушёл в этом вопросе.

(Авторская ремарка. Для удобства читателя дальнейший разговор, происходивший, естественно, по-английски, даётся сразу в переводе на русский).

Подошла его очередь. После стандартных вопросов, которые задавались каждому пассажиру (имя, фамилия, гражданство, куда следуете и так далее) британец поднял на Льва Давидовича холодные глаза:

– Каковы ваши политические взгляды? Каковы ваши планы действий по возвращению на Родину? Собираетесь ли вы предпринять действия для свержения нынешнего российского правительства?

Офицера встретил презрительный, высокомерный и даже где-то равнодушный взгляд. Тон ответа Троцкого был настолько ледяным, что, казалось, даже температура вокруг резко понизилась.:

– Сведения, устанавливающие мою личность, извольте получить, но не более того. Внутренняя русская политика не состоит пока что под контролем британской морской полиции.

– В таком случае мы вынуждены снять вас с корабля и направить в лагерь для интернированных вплоть до выяснения. Российское правительство – союзник правительства Великобритании, и мы не можем пропустить в Россию человека, который несёт для него угрозу. Отойдите туда.

(Авторское отступление. Существует несколько различных свидетельств очевидцев, описывающих процесс выдворения Троцкого с корабля. Они довольно принципиально противоречат друг другу. Например, некий британский лейтенант Джонс пишет, что Троцкий буквально начал драку, вырывался, кусался, катался по полу в истерике и орал благим матом. В такое мне не верится. Поясню:

Изучение документов тех лет приводит меня к мнению, что всех вождей большевиков в период революции и гражданской войны можно условно разделить на три категории.

Первая – это те, которых достигнутое положение вполне устраивало, и они не желали особых перемен, а желали сохранения существующего положения вещей. Это – Зиновьев, Каменев, Молотов и ещё много других.

Вторая – люди, добивавшиеся как можно более безраздельной власти. Это – Сталин и, вероятно, Яков Михайлович Свердлов. Насчёт Свердлова судить сложнее, поскольку он умер, по официальной версии от гриппа-испанки в 1919 году. Мало материала.

Третья – это реальные фанатики мировой революции. Самые известные среди них, разумеется – Владимир Ленин и Лев Троцкий. Эти посвятили мировой революции всю жизнь, изменив на этом пути себя и окружающий мир.

Так вот, между ними существует достаточно принципиальная разница. Если Ленин особо не заморачивался тем, как выглядит его персона в историческом плане (известно, что для него все средства были хороши, если, по его мнению, шли на пользу главной цели, он мог сегодня утверждать противоположное тому, что говорил вчера, обманывать, “кидать” немцев, получая от них деньги и так далее), считая, по-видимому, что история всё расставит по своим местам, то Троцкий – это иной коленкор.

Лев Давидович был в первую очередь озабочен, собственно, не мировой революцией, как таковой, а тем, как выглядит в истории мировой революции лично он, Лев Троцкий. Фактически все свидетельства очевидцев, как и анализ его поступков, убеждают меня в этом.

В связи с чем представляется невероятным, чтобы в присутствии десятков свидетелей и собственной семьи Троцкий стал бы кататься по полу и орать благим матом. Он в жизни и не такое повидал – и всегда оставался холоден и спокоен.

Разумеется, трудно в связи с этим также допустить, чтобы Троцкий послушно сошёл с корабля по первому требованию британских властей. Поэтому в дальнейшем повествовании я буду следовать свидетельствам очевидцев, которые мне кажутся наиболее правдоподобными).