Сергей Орловский - История старинного сибирского рода

Короче – надо было срочно менять место жительства. И на семейном совете было решено ехать в Красноярск к родителям Сергея. Но как ехать? Железная дорога не работала, пароходы не ходили. Значит, с собой можно было взять только ручную кладь. А как зимние вещи, шубы, драгоценности, столовое серебро, посуду, одежду для четырёх человек? И бабушка сделала смелый ход. Все ценные вещи она запаковала в два десятка посылок, отнесла на почту и отправила в Красноярск. Такова была вера в неприкосновенность и аккуратность Российской почты.

И самое странное, что в годы Гражданской войны все посылки пришли по адресу. Уже в Красноярске бабушка встретила знакомого по Сарапулу офицера. Он рассказал, что при эвакуации белых из города на пристани лежала ожидающая погрузки на пароход гора почтовых посылок. Красные наступали, в воздухе проносились снаряды, слышалась пулемётная стрельба, и мирный пароход спешно отходил от пристани, высадив пассажиров и отказавшись взять почту. Офицер приказал развернуть пушку, направить её на пароход, после чего скомандовал капитану причалить обратно и взять посылки. «Почта на Руси – святое дело» – сказал бабушке офицер. По времени в этой горе были и наши посылки.

В дорогу с собой взяли портплед, два бабушкиных саквояжа, большую картонку, плетёную корзину и микроскоп в футляре. Переехав на барже через Каму и, далее, погрузив вещи на подводу, шли пешком около 20 вёрст до Михайловского завода. Далее с отступающей Белой армией на подводе добрались до железной дороги. Поезда по ней ходили, но строительство ещё было не закончено, и вагоны постоянно сходили с рельсов. Отчаявшись добраться на поезде, наняли подводу и доехали до Кунгура. Оттуда, с трудом проникнув в поезд, добрались до Екатеринбурга. Снова вокзал, билетов нет, толпы народа. Наконец удалось сесть в пассажирский поезд с переполненными вагонами, но только до Омска.

И вот долгожданный Красноярск, с вокзала на двух извозчиках домой к Константину Ивановичу. Дорога домой заняла месяц, и 19 – го июня были дома у родителей. Константин Иванович, благо размеры усадьбы позволяли, взялся строить сыну дом по своему проекту и оригинальной технологии из смеси глины с резаной соломой, заливаемой в опалубку. В 1920 – м году был построен дом из пяти комнат (спальня, столовая, гостиная, медицинский кабинет, детская комната, большая кухня и тёплый туалет со всеми удобствами). К дому прилегал маленький сад, в котором стоял стол и скамейки. Вечером в саду пили чай.

С 1920-го года в Красноярск пришли красные, в доме на постое жили два красноармейца, но всё было мирно. Даже Рождество встречали вместе с нашей семьёй.

Начался военный коммунизм. Сергей Константинович работал в военном госпитале, ему по пайкам выдавали кое-какие продукты. Лена и Лёва получали бесплатный обед в детской столовой, куда сами ходили с кастрюльками. Давали суп, кашу и кисель, а на Пасху даже по булочке, покрытой глазурью. Для остальных членов семьи продукты надо было выменивать на рынке, где у крестьян в качестве обменного товара котировалась одежда, так как в деревни уже много лет ничего не завозили.

Крупным коммерсантом в Красноярске был Шарапов, живший за Качей и торговавший кониной. К нему ушло в обмен на конину бабушкино столовое серебро, а когда Лёве в 13 лет нужны были сапоги, то их приобрели у того же Шарапова в обмен на бриллиантовое колье (платиновая цепочка с подвеской-звёздочкой, усыпанной бриллиантами), полученное бабушкой после смерти её матери Евгении Григорьевны. Такова была истинная «потребительская» стоимость вещей в двадцатые годы.

Были и неприятности. Мать Сергея Константиновича, Мария Ивановна, в свои 70 лет взяла на себя заботу об усадьбе Кусковых и записала все три дома на своё имя, решив обеспечивать их ремонт и избавить от хлопот детей и внуков. За это она, как домовладелица, и Сергей, как её сын, 21 декабря 1930 года были лишены избирательных прав со всеми вытекающими отсюда последствиями. Восстанавливаться пришлось трудно, дом отдали городу и у них подселили посторонних. Нормальная жизнь семьи кончилась.

Сергей Константинович работал заведующим терапевтическим отделением Красноярской городской больницы, дома занимался частной практикой. Помню рассказанный бабушкой случай, характеризующий старых российских врачей. Дедушка занят с пациентом, бабушка была во дворе, заходит мужчина с мешком, представляется, благодарит и в качестве гонорара за лечение у дедушки отдаёт ей поросёнка из мешка и уходит. Бабушка отправляет поросёнка в стайку и идёт докладывать дедушке. Услышав фамилию пациента, дед страшно возмутился, сказав, что тот лежал у него в государственной больнице, за него он получал зарплату, и бабушка должна была это выяснить. Последовал приказ: «Поросёнка вернуть», и бабушка, кинув его в мешок, бросилась догонять благодарного пациента и возвращать подарок.