Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том восьмой

– Наверное, родственник. Пойдем, неудобно, – в мужском туалете он плеснул на себя нагревшейся в трубах водой.

– Я плачу из-за мальчика, – Хаим вытер глаза, – теперь я боюсь не только за Полину, но и за него, – он велел себе собраться. Привезти тело отца из СССР пока было невозможно.

– И неизвестно, будет ли возможно, – он погнал машину в центр, – надо думать о настоящем. Но без прошлого нет настоящего и тем более будущего, – он так и сказал Джошуа. Приятель помолчал:

– Я часто об этом думаю, – он кивнул на Бена, вокруг которого собралась стайка детей, – когда появляется малыш, пусть и приемный, что-то меняется, – Джошуа подпер кулаком подбородок.

– Сандаком я стану, – он коротко улыбнулся, – спасибо, однако у меня нет своих детей, – Джошуа не хотел рассказывать Хаиму о нестостоявшейся свадьбе.

– Роза будет молчать – он был в этом уверен, – и остальные не собираются болтать, – ему было немного горько думать о Розе.

– Но я встречу хорошую девушку, – Джошуа не мог избавиться от мыслей о Леоне, – надо двигаться дальше, – он понятия не имел, где сейчас находится сестра.

– Наверное, в СССР, – вздохнул Циммерман, – я работаю в ЦРУ, но мне никто ничего не скажет, – Хаим отозвался:

– Еще появятся и я надеюсь тоже исполнить мицву, – Джошуа поднял бровь:

– Непременно, если ты не застрянешь в очередном Кундузе. Но ты меня позвал сюда не только за этим, – Принц, раскинувшийся рядом, согласно заворчал, – я знаю тебя с детства, у тебя глаза такие, – Хаим раскрыл ладонь.

– Пока спрячь пленку, – спокойно сказал Ягненок, – а потом отвези катушку в Нью-Йорк и присоедини ее к материалам, хранящимся у ребе, – Хаим предполагал, что Джошуа не известили о возвращении Леоны в США.

– Мне никто не разрешал сообщать эти сведения, – Хаим разозлился, – пошло все к черту, один за всех и все за одного, – он добавил:

– Здесь фото Леоны, – друг побледнел, – мы привезли ее домой, однако ЦРУ забрало ее из аэропорта. Джошуа, – Хаим замялся, – я отправляюсь в миссию, – он велел себе не разводить панику, – если что-то случится, позаботься о Леоне, – Хаим едва не добавил: «И о Полине с малышом».

– Однако они вернутся в Банбери, – ему стало тоскливо, – у Полины есть семья, а родня Леоны далеко, – он быстро рассказал Джошуа, как выразился Хаим, самую суть.

– Все понятно, – Циммерман спрятал пленку в карман джинсов, – ты мог бы ни о чем не просить, Леона мне словно сестра, – Джошуа чуть было не назвал ее сестрой.

– Потому что так и есть и ясно, что я за нее ответственен, – он кивнул:

– Пока беспокоиться не о чем, дебрифинг есть дебрифинг. К новому году я начну, – он пощелкал пальцами, – наводить справки. Хотя вряд ли мне что-то скажут, если не сказали сейчас.

Циммерман потрепал Хаима по плечу.

– Незачем разводить уныние, молодой отец. Ты вернешься из миссии и вы отправитесь на восток. Надо взять еще кофе, – добавил Джошуа, – и канноли для Бена. Он, кажется съел пирожное, – рядом со столиком раздался звонкий голос:

– Съел, папа. Я сам куплю второе, – Бен забросил удочку на плечо, – у меня есть деньги, – в светлых волосах ББ играло полуденное солнце, на носу выступили веснушки. Наследник нефтяных скважин хитро улыбался.

– Откуда у тебя деньги, – удивился Джошуа, – я вроде ничего… – Бен выпятил губу:

– Я читал книжку, – мальчик фыркнул, – Том Сойер красил забор, а я сдавал напрокат удочку. Один мальчик дал мне четвертак, потому что он выудил старый ботинок, – Бен нырнул в открытую дверь кафе.

Хаим задумчиво сказал: «Я спокоен за американский бизнес». Джошуа от души расхохотался: «Я тоже, Ягненок».

Паек на неизвестной Леоне армейской базе оказался таким же безвкусным, как и в столице. Устроившись за привинченным к бетонному полу столиком, девушка пережевывала сэндвич с курицей. Мясо и похожий на вату белый хлеб ничем друг от друга не отличались. Леона затосковала по русским ржаным буханкам и ее любимым нью-йоркским бубликам.

В детстве отец возил ее на Манхэттен. На ступенях музея естественной истории адвокат Зильбер подмигивал дочери: «Поедим здесь или отправимся в Нижний Ист-Сайд?». Леона подпрыгивала: «В Нижний Ист-Сайд, папочка!». Она с открытым ртом слушала рассказы отца о старом Нью-Йорке.

– Здесь я боксировал, – они шли мимо древнего спортивного зала, – здесь твоя бабушка покупала хлеб, – у булочной Йоны Шиммеля стояла терпеливая очередь, – а здесь я пробавлялся пирожками с гречневой кашей…