Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том восьмой

– Я в такие штучки не верю, но тебя послушаю, – он обнимал Еву за плечи, – как она собирается его защитить? – Ева подкинула дров в огонь.

– С вами могут случиться странные вещи, – спокойно сказала она, – необъяснимые явления. За Марту я не волнуюсь, она нужна фон Рабе, однако от вас постараются избавиться, – Иосифу претила мистическая, как он выражался, чепуха, однако он помнил, что Ева отличается от других.

– Она не такая, как все, – он поцеловал румяную от ближнего огня щеку жены, – она лучше разбирается в том, что может произойти, – Ева сложила из камешков подобие дольмена.

– Если увидите такое место, не заходите внутрь, – предупредила она мужа, – Полина была права, не пустив вас в такой в Саудовской Аравии, – Иосиф фыркнул: «Я гулял по Стоунхенджу и ничего не случилось». Ева закатила глаза:

– Ты слышал от тети Марты о горе на Северном Урале, – Иосиф кивнул, – такие сооружения могут носить разный характер, – полковник развел руками.

– Буде нам попадутся дольмены, мы обойдем их стороной, – Ева согласилась:

– Хорошо. И помните, что бы с вами ни произошло, Бог не в этом, – Иосиф отозвался:

– Святоша отвечал за меня на уроках Танаха, но эти слова я помню. Бог не в огне или громе, Он в голосе тонкой тишины, пусть я в Него и не верю, – Ева прижалась к его надежному боку.

– И еще одна вещь, милый, – она перебирала пальцы мужа, – насчет твоих анализов, – Иосиф слушал ее молча.

– Думаю, что у тебя и так все было, – Ева запнулась, – не слишком хорошо. Мало ли чем вы со Шмуэлем болели на войне. Свинка действует на способности к зачанию. Она могла случиться давно, а вирус наложился на последствия, – Иосиф пробормотал:

– Свинкой я болел в Требнице, а святоша ее миновал. Я валялся в келье и гонял его в хвост и гриву, особенно когда врач сказал, что я выздоравливаю, – в серо-синих глазах Евы блестело пламя.

– Или она плачет, – понял Иосиф, – но Ева никогда не плачет, – жена нежно пожала его ладонь.

– Можно подождать, – Ева перебирала его пальцы, – а можно… – Иосиф понял ее.

– Он откажет, – невесело сказал полковник, – я его знаю. Дело не в канонах церкви, а в его убеждениях, – Иосиф словно споткнулся, – пусть на самом деле мы один человек, но Шмуэль не оставит своего ребенка. Торопиться незачем, – предложил он, – способности к зачатию могут вернуться. Но его надо остановить, Ева, он не может безнаказанно творить зло, – костер затрещал, огненный столб взвился в звездное небо.

– Его остановят, – тихо сказала Ева, – но надо подождать, милый, – они сидели, не размыкая рук, слушая беспрестанный шум прибоя.

Когда машина с затемненными стеклами въехала на улицу Яффо, Сара умоляюще попросила:

– Господа, можно сначала навестить Стену? Я всю жизнь мечтала ее увидеть. Моя семья стражает в фараоновом рабстве, – она перешла на старомодный язык, – я ждала этого дня…

За две недели, проведенные в Негеве, Сара нахваталась, как выражалась Полина, нормальных слов.

– В Меа Шеарим будешь объясняться на идиш, – решительно заметила старшая женщина, – но учиться придется на иврите. Телевизора здесь не завели, но раввины не запрещают слушать радио.

Сначала Сара не разбирала скороговорку ведущих, но скоро стала ловко выхватывать отдельные слова.

– Потом и предложения, – улыбнулась она, – хорошо, что Ягненок и Полина говорили со мной на иврите, – полковник Кардозо и доктор Горовиц, как их церемонно называла Сара, звонили в комплекс каждый день. Они тоже объяснялись с Сарой на святом языке.

– И рав с ребецин Горовиц тоже говорили на иврите, – Сара не отрывала взгляда от оживленной улицы, – они пригласили меня на шабат, – ребецин Горовиц ласково заметила:

– Когда ты обустроишься, милая, – Сара собиралась учиться в закрытой школе для девочек, – мы с Бергерами, можно сказать, тебя удочерим. Мы живем рядом со Стеной Плача, в Старом Городе…

Полина рассказала Саре, что ребецин Горовиц раньше была звездой Голливуда.

– Она родилась в Японии, – Сара ахнула, – у нее много премий, она снималась в фильме о Бонде, – заметив недоуменные глаза девушки, Полина расхохоталась:

– В СССР такого не показывают, а здесь ты в кино не пойдешь. Хана больше не снимается, она преподает и ставит спектакли, это кошерно…

Сара невольно разгладила длинную юбку. Всю дорогу до Иерусалима девушка не выпускала руки Ника. Он действительно не опоздал к машине.

– Он очень молчаливый, – озабоченно поняла Сара, – однако понятно, почему. Он хочет сделать мне предложение, это большой шаг, – она почти смирилась с гражданским браком.