Николай Стариков: Донольцы. Повесть о первых людях каменного века на Дону

Вождь нольцев, Нольц, известный твердым словом и решительным характером поглаживал широкий раздвоенный подбородок, тонкой палкой подталкивал к огню обгоревшие сучья, затем резко бросил прут в пламя.

— Ежели мы нападем и убьем малость горных людей, это не изменит нашу жизнь, — сказал он, — еды не прибавится, а много добрых охотников не иначе, как потеряем.

— Пока не перебьем, житья от дикарей не будет, — не унимался Зольц.

Двое других вождей оставили без внимания ответ молодого компаньона.

Нольц поднялся, направился к выходу. Собеседники последовали за ним, остановились у входа в землянку. Перед ними лежал ровный скат Ольцы с жухлой травой, редким колючим кустарником и островками фисташковых рощиц. Райское пристанище травоядных и хищных животных, мелких и крупных пернатых. В недалеком прошлом так и было, округа бурлила жизнью. Сейчас здесь царило уныние. Ушли стада парнокопытных, вместе с ними львы, леопарды, гепарды. Серебрился тогда рядом с пещерой быстрый ручей, постоянный источник питьевой воды, теперь сухое русло наглядно свидетельствовало о бедственном положении племени, убогости природы.

Тишина! Белесая дымка затянула горизонт. Перед землянкой беззвучно носились быстрокрылые летучие мыши, вылавливая крошечных москитов. В воздухе слышались запахи сухой земли, полыни, жужжание мух, негромкое покашливание людей в соседнем жилище. Из ближней рощи прилетел красно-зеленый попугай, уселся перед пещерой на шест с куском пятнистой шкуры леопарда, символом вождя племени. Любопытная птица склонила красивую головку набок, покосилась одним глазом на людей и тут же, громко хлопая крыльями, улетела. И снова тишина и безжалостное солнце.

— Плакать хочется, но наше пригорье придется бросить, — повел рукой вокруг Нольц, — вряд ли возвратятся сюда счастливые времена.

— Пошто это вдруг надо бросить нашу Ольцу? — с удивлением воскликнул Уольц.

Зольц отступил на пару шагов, в недоумении поглядел на Нольца.

— Надобно уходить отсель, — еще раз сказал вождь нольцев, — тута еще немного и засуха нас заморит. Я уже позабыл запах дождя.

— Куда идти? — одновременно воскликнули Уольц и Зольц.

— Наши племена жили здесь спокон веку. В этой земле зарыты те, кто ушел от нас. Они будут в обиде, если бросим. Вот так оставить их, взять и уйти?! — вновь воскликнул Зольц.

— Надобно перебраться в земли, где есть еда и вода и можно жить без глада.

— В какой стороне станем искать? — нетерпеливо спросил Уольц.

— В той, куда летят птицы весной и откуда прилетают к началу дождей. В плохие места они не летали бы.

— И как долго идти туда?

— Не ведаю, — ответил Нольц. — Знаю, началась весна, а до того как начнутся холодные дожди, надобно дойти до той земли. Там должно быть много всяких животных.

— Я никуда не пойду! Авось лето будет дождливым, и жизнь станет прежней, — не сдавался молодой вождь, — неведомо куда свое племя не поведу. Вот мой весь сказ. Есть ли такие места, где всего в достатке, али их нет, неведомо. А тут все само вернется.

Зольц поправил на шее ожерелье из львиных клыков, погремел ими, что означало — «решение им принято окончательно и обсуждению не подлежит». Со скучающим видом он направился к кустам, откуда вышли несколько человек с длинными пиками, большими луками за спиной и увесистыми палицами, притороченными к кожаному поясу. Охранники встали с двух сторон вождя, и процессия неспешно двинулась в сторону становища зольцев.

Уольц разгладил усы, потеребил двумя руками взлохмаченную голову, поправил пальцами бороду, вздохнул.

— Ну ладно, пущай Зольц остается. Я, пожалуй, уйду с тобой, — сказал он, — не верится, чтобы тут вскорости что-то изменилось к доброму. Но вместе нам идти нельзя, не сможем мы прокормить соплеменников в пути, слишком нас много.

— Твоя правда, — ответил Нольц, — пойдем разными путями, хотя так опаснее.

— Когда выступим?

Вождь нольцев поднял прутик и обоюдоострым кремневым ножом сделал на нем три надреза.

Собеседники знали из рассказов старожилов, что в былые времена ольцы вели кочевой образ жизни. Потому им было известно о существовании одного моря по левую руку, если смотреть туда, куда летят птицы весной, впереди очень высокие горы, а правее тоже море. Вожди тут же договорились, Нольц со своим многочисленным племенем двинется в сторону левой руки. Путь его пойдет через лисье урочище и далее мимо черных скал до берега моря. Уольц выразил намерение идти по правую руку мимо черных скал и бездонной гиблой трясины, выйти к своему морю. Ни у того, ни у другого не возникло желания двинуться напрямую через горы.