Борис Васильев - Владимир Мономах

— Здоров, князь?

— Отлежался.

— Я обоз подготовил для тебя. Рыба, мука, ветчина, скотина. Если не хватит до следующего урожая, пришли гонца с погонщиками. Еще чего найду.

— Благодарствую, князь Мономах.

— Тело князя Глеба тоже в обозе. В гробу. На месте отпоешь, простишься, поклонишься за меня.

— Вечно благодарен тебе, князь Мономах, — князь Борис отвесил Мономаху низкий поклон. — Прости дерзость нашу.

— Уже простил.

Мономах обнял Бориса и перекрестил его на дорогу.

До Тмутаракани обоз полз столь долго, что с той поры на Руси само название «Тмутаракань» стало нарицательным. И означало чуть ли не край света.

Гонец гнал, не щадя, коня. Впереди седла на мокром от скачки крупе лежала связанная девушка, и длинные роскошные косы ее бились о полынь на скаку. Уже хрипел загнанный конь, роняя в полынь пену и кровь, когда всадник миновал границу меж Стародубовским и Черниговским княжествами. Стража попыталась было его остановить, но он лишь прокричал «Сполох!.. Сполох!..» и промчался мимо. Двое стражников пустились следом — не для того, чтобы догнать, а для сопровождения. И только когда всадник стал приближаться к усадьбе князя Мономаха, один из сопровождающих обогнал его и первым примчался ко двору.

— Мне к Мономаху!.. — Растолкал он людей у входа, ворвался в дом, крикнул:

— Сполох!..

Навстречу ему уже спешил князь Мономах.

— Сполох, князь, — задыхаясь, повторил стражник. — Половцы атакуют Стародуб. Послали связного, у него на коне девчонка связанная. Я его обогнал…

— Эй, кто там!.. — крикнул князь. — Половцы напали на Стародуб. Ко мне воевод, хана Иляса и Меслима. И гонца из Стародуба ко мне вместе с девочкой.

Раньше всех к Мономаху ввели безмерно уставшего гонца и девочку лет двенадцати с роскошными косами до пола. Войдя, она, пошатываясь, сразу же села на пол. Как ребенок.

— Посадите девочку в кресло, — сказал Мономах. — Кто ты, девочка? Откуда, как зовут?

— Я — дочь Стародубского князя Василия, — сказала она задыхаясь. — Батюшка отправил меня к князю Мономаху, а сам с матушкой…

И она заплакала. Тихо, застенчиво, еще по-детски размазывая слезы по щекам.

— Воды девочке.

Принесли воды, напоили, вытерли слезы.

— Как зовут-то тебя? — улыбнулся Мономах.

— Васей.

— Как — Васей?

— Василисой, как батюшку.

— Васю отнести в покои королевы, — велел Мономах. — Пусть она успокоит девочку, умоет и уложит спать.

После того как Васю унесли, Мономах обернулся к сидящему в кресле безмерно уставшему гонцу.

— Почему ты девочку эту связывал?

— Билась, как рыба, — сказал гонец. — Не хотела из Стародуба уезжать.

— Много половцев под Стародубом?

— Не буду путать. Я — не воин. Я — слуга.

— Окружили Стародуб?

— Конники окружили — и мышь не выскочит. Но я же — слуга? Слуга. Мне все щели известны, потому меня князь и послал с девочкой.

— Гонца накормить, уложить спать.

Гонца увели, а князь прошел в залу совещаний, где его уже ждали.

— Первое: гонца одвуконь — за Свиридом. Второе, третье и десятое: что делать и как делать?

— Что сказал гонец? — спросил Железян, накануне вернувшийся из долгого похода. В Чехии он хорошо поживился и был вполне доволен собой.

— Ничего.

— Как так — ничего?

— Он — слуга, а не воин, — улыбнулся князь. — Потому-то и спас девочку Васю.

— Что скажешь ты, хан Иляс?

— Я этой орды не знаю, — пожал плечами Иляс. — И никто из пограничных половцев не знает. Думаю, эта орда пришла с Алтая. Если так, то это разведка боем. Следом пойдут другие алтайцы.

— Значит ли это, сынок, что они всю надежду вкладывают в первый удар? — спросил Мономах. — Или у них в запасе некие хитрости?

— Древние народы не знают хитростей, отец. Ни охвата основных сил, ни обходов крыльями, ни тем более засад и внезапных ударов.

— Замок князя Стародуба Василия, насколько я понял слугу, для них — крепкий орешек?

— Они не смогут его разгрызть, но постараются спалить, — сказал хан Иляс.

— Разбудить слугу. Сюда его, даже если драться вздумает.

Привели заспанного слугу.

— Я весь день скакал, коня загнал, — ворчал он спросонья. — Я — слуга, я ничего не знаю. Подай да прибери.

— Удобно быть слугой, — усмехнулся Меслим. — Подал да принес, и — «Я ничего не знаю».

— А я и вправду ничего…

— Хватит, — с досадой сказал хан Иляс. — Хватит трястись как осиновый лист.

— Смотри сюда, — Мономах кое-как набросал на листе бумаги дом, окруженный оградой. — Вот усадьба князя Василия Стародубского. Покажи, как ты выбирался из нее вместе с девочкой.