Александр Хан-Рязанский - Каждому аз воздам! Книга третья. Визит в преисподнюю

– Черт, – ругнулся про себя Колыма, – никуда от него мне не скрыться, везде отыщет, где бы я родимый не прятался. Виктор Абакумов, улыбнулся и пошел навстречу Шульге. Только сейчас, он хорошо рассмотрел своего непосредственного начальника и подивился стати этого молодого начальника Главного управления контрразведки «Смерш» НКО СССР и заместителя народного комиссара обороны. Высокий лоб с залысинами, широкоплечий, сорокапятилетний красавец, его пытливые синие глаза смотрели на Шульгу приветливо и оценивающе, лицо с правильными чертами и пухлыми губами, было абсолютно лишено эмоций. Такие экземпляры мужчин очень нравятся женщинам. Он выгодно отличался мужской фактурой от брутального и обрюзгшего Берии, но был не менее честолюбивым и властным человеком, чем Берия и заслуги Абакумова в успешной работе недавно созданного ГУКР «Смерш» говорили сами за себя, практические результаты деятельности «Смерша» оказались выше, даже, чем у НКГБ и НКВД вместе взятых, что очень не нравилось и Меркулову, и Берии. Но одно обстоятельство, которое существенно укорачивало руки этим двум всесильным руководителям плаща и кинжала и сводило на нет их подковерные интриги – он был любимчиком Сталина и мог беспрепятственно, без доклада, входить в кабинет Верховного Главнокомандующего.

– Здравия желаю товарищ генеральный комиссар госбезопасности СССР, – Шульга поприветствовал Берию, а потом и Абакумова.

– Проходи капитан, присаживайся, – Абакумов за руку проводил Шульгу за стол, – так вот ты какой вблизи – гроза диверсионных школ!

– Лаврентий Палыч, а не тот ли это молодой человек, который чуть тебе не сломал ту игру, по внедрению одной интересной особы в политические среду Европы?

– Виктор Семенович, – глаза Берии зло блеснули, он не спеша снял пенсне, – Кто старое помянет – тому глаз вон! На что Шульга, не сдержавшись, назидательно заметил, – А кто забудет – тому оба! Абакумов мстительно рассмеялся.

–Ты майор, подожди меня обвинять во всех смертных грехах.

Шульга его перебил, – Я пока еще капитан, товарищ генеральный комиссар!

–Уже нет, я, как и обещал, сегодня подписал приказ и присвоил тебе внеочередное звание за те три года, которые ты провел на Колыме. А теперь оставим все обоюдные обиды, война еще не закончилась и нам с тобой надо еще работать и работать. Ты не думай, я тебя позвал сюда не внеочередные звания присваивать и извиняться за те неудобства, которые я тебе создал. Ты прежде всего контрразведчик и контрразведчик неплохой, два ордена на груди говорят сами за себя.

– Я весь внимание товарищ генеральный комиссар.

– Хочу тебе и твоей группе поручить крайне деликатное, но очень опасное задание.

Все, что вы вытворяли в Озерске с Глебовым, мне хорошо известно, но то, что я хочу вам поручить не идет ни в какое сравнение с вашими прошлыми заданиями. Выполнишь с честью – получишь Героя Советского Союза. Шульга поежился.

– Опять в пасть к врагу, опять вы нас будете использовать в темную? Берия засмеялся, встал и позвал помощника Абакумова, – Дорогой, принеси нам вина и фруктов. Помощник кивнул головой и немедленно исчез.

– Не торопись дорогой, я еще не закончил. Появился невзрачный капитан с большим подносом и поставил поднос на маленький столик возле дивана.

– Сергеев, – распорядился Абакумов, – там во внутреннем дворе, ждут своего командира несколько человек, займи их, накрой на стол, принеси вино, мясо и фрукты, но только уведи их от любопытных глаз куда-нибудь, разговор у нас будет долгий и пусть они ни в чем себе не отказывают и вызови-ка сюда полковника Григорьева – это срочно, он сейчас где-то в Москве.

– Слушаюсь товарищ генерал и быстро покинул кабинет.

– Давай-ка майор промочим слегка горло, покушаем и я кое-что тебе расскажу.

Они уселись на диван, Шульга откупорил бутылку белого вина и разлил по фужерам. Они выпили и принялись есть. Через некоторое время в дверях появился помощник Абакумова. Он бесшумно, по ковру подошел к Берии.

– Лаврентий Павлович, – шепнул он, – Григорьев ждет в приемной.

– Зови и никого к нам не приглашай, мы заняты. Капитан вышел и следом вошел полковник Григорьев. Шульга сидел спиной к двери и не видел вошедшего Деда.

– Разрешите товарищ генеральный комиссар?

– Проходи полковник, узнаешь своего подопечного? Шульга, увидев Григорьева, вскочил и хотел уже обнять его, но Дед предостерегающим жестом остановил его.

– Да Лаврентий Палыч, это мой кадр, но я его не видел четыре месяца, разрешите?