Сергей Мун - Лепестки Мугунхва

Послышался какой – то шум. По дорожке со стороны дворца бежали трое: один в синем облачении корейского чиновника и двое монгольских нукеров почётной стражи. Остановившись в нескольких шагах, все трое упали на колени.

– Ваше величество, королева! Важные известия!

Баатарган встал между ними и сестрой, широко расставив ноги и скрестив руки на груди.

– Говори!

Чиновник чуть приподнял голову, продолжая смотреть в землю.

– Приехал посол из Мин! Он привёз письмо.

– Кому? Королю или нашему наместнику?

– Нет. Он привёз письмо китайского императора народу царства Корё, с приказом прочитать его публично на дворцовой площади.

– Что?! Как он посмел?! Почему посла сразу не зару-били?!

– Извините, хан Баатарган, но он посол императора Поднебесной. Было бы невежливо… Тем более что такой случай уже был, и последствия…

Сжав кулаки, Баатарган сверкал глазами, не замечая, как его левое колено дёргается, словно пытается оторваться от ноги.

– Где письмо?

Чиновник протянул свиток.

– Что ты мне суёшь?! Читай!

Чулуунцэцэг усмехнулась. Всем было известно, что Баатарган не умел читать.

Поклонившись, чиновник выпрямился и начал читать:

«Долгие века царство Корё было младшим братом Великой Поднебесной империи. Но много лет назад Ураган Судьбы принес нам смутные времена и орды варваров.

Сегодня Великое Срединное царство избавилось от туч этой мерзкой саранчи и выражает сожаление по поводу оскорбительного положения братского народа Корё. И, в желании протянуть руку помощи младшему брату, император Великой Поднебесной империи возвращает утраченную много веков назад и хранившуюся всё это время в одном из горных храмов, древнюю корейскую реликвию – Священный Камень Тангуна, [4] Тангун – мифологический прародитель всех корейцев. чья великая мощь, несомненно, вернёт силы корейскому народу в обретении утраченного достоинства».

Баатарган в ярости чуть было не зарубил чиновника, который и без того уже где – то глубоко-глубоко внутри почти умер. Сжав побелевшими пальцами позолоченную рукоятку меча, хан всё же сдержался и с шумом выдохнул.

– Где сейчас этот посол?

До чиновника медленно доходило, что сегодня самый счастливый день его жизни. От радости он неосознанно кивал головой.

– После церемонии его пригласил к себе на обед советник Ли Гвансик. [5] Гвансик – сеющий свет (кор.). Он сказал, что хотел бы услышать мнение китайского посла о корейской кухне.

– Что?! Опять этот…

Оборвав себя на полуслове, Баатарган отвернулся в сторону и жестом приказал им удалиться. Все трое встали. Монголы поклонились и, развернувшись, зашагали в сторону дворца. Чиновник, кланяясь и пятясь задом, последовал за ними. Баатарган, в задумчивости покусывая верхнюю губу, опять уселся на каменный парапет.

– Что – то я слишком часто стал слышать про этого Гвансика. Хотелось бы знать, какие «кулинарные секреты» они там обсуждают.

– Разве у тебя мало «своих ушей»? – Королева помахивала веером, проницательно глядя на брата.

– О! Этот Гвансик не так прост. Последнего нашего шпиона, посланного за ним, нашли мёртвым за столом в таверне. Поперхнулся фазаньей косточкой. Наш врач не нашёл никаких следов.

– Ну, может, он и на самом деле просто поперхнулся?

– Только не этот. Этот был очень хорош. Он пришёл к нам два года назад из земель Мохэ [6] Мохэ – народ, проживавший на севере Маньчжурии. и до сих пор только радовал своими талантами. Он не мог вот так просто взять и подавиться костями!

– Гвансик, Гвансик… Ему лет под сорок? Вечно улыбается так издевательски, да? Он, кажется, из проминской партии?

– Да он у них самый главный и есть. Ты думаешь, кто там всем заправляет? Министр Ко? Как бы не так! Министр у них только парадное лицо – большой учёный, из порядочной семьи и всё такое… А настоящий главарь – этот самый Гвансик! А теперь ещё это письмо…

Запрокинув голову, Баатарган с безнадёжной усталостью зевнул.

– Знаешь, сестрёнка? Что – то мне кажется, совсем всё плохо. Если они притащат сюда этот камень…

– Ты что, дурачок, правда веришь в эти сказки?

– Да нет, конечно! Но эти идиоты – корейцы! Они сейчас как мешок с порохом. Поднеси огонь и… А этот камень как раз…

Баатарган вскочил на ноги.

– Вот это – настоящая угроза! Не то что твои слухи – мухи. Надо что – то делать!

– Надо перехватить этот камень по дороге. Только гарнизон наш трогать нельзя. Здесь сейчас и так как на раскалённой жаровне. Придётся посылать гонца на север. Вот только к кому? Отец слишком далеко.