Сергей Мун - Лепестки Мугунхва

– Ты стала совсем кореянкой, дорогая Чулуунцэцэг! [1] Чулуунцэцэг – каменный цветок (монг.).

Она сердито замахнулась на него шёлковым веером, и он с притворным испугом отскочил в сторону, чуть не запнувшись о висевший на поясе широкий кривой меч в инкрустированных драгоценными камнями ножнах.

– Я же просила больше не называть меня так! За три года пора бы выучить мое новое имя.

– Сокхва! [2] Сокхва – каменный цветок (кор.). Тьфу! Противно звучит.

– А мне вовсе не противно. Вы же, дорогой братец, навсегда останетесь Баатарганом [3] Баатарган – стальной богатырь (монг.). – степным дикарём с запахом пота и конского навоза.

– Да! Я с удовольствием вернулся бы в нашу степь, а не караулил здесь младшую сестру с её капризами!

Баатарган в сердцах кинулся было прочь, но вдруг резко остановился и, вернувшись, встал в нескольких шагах от сестры, у края небольшого пруда с лотосами.

– Ты бы поменьше бранила монголов. Если это дойдёт до нашего отца, то тебе просто отрубят голову, а мне за то, что плохо за тобой смотрел, сломают хребет и выбросят в песках. И перестань мне выкать! Терпеть не могу эти корейские штучки!

– Если тебе и не сломают шею, то только благодаря мне!

Зачерпнув с серебряного подноса, стоявшего на маленьком восьмиугольном столике, горсть рисовых зёрен, она подошла к краю пруда и стала кормить стайку блестящих рыбок. Затем, отряхнув ладони, повернулась к брату и, скривив губы, прищурилась:

– Наш отец мудр. И в отличие от вас, молодых баранов, прекрасно понимает, что времена изменились. Мины теснят Юаней на север. Многие здесь, в Корё, воспряли духом. Если что – то начнётся, наш монгольский гарнизон нас не спасёт. И с севера помощи ждать я бы теперь не стала. Так что наш единственный шанс удержать здесь власть… – молодая королева, глядя в изящное зеркальце с нефритовой ручкой, поправила брошь в причёске, – это стать корейцами.

От этих слов Баатаргана передернуло. Немного растерянный, он опустился на каменный парапет, окаймляющий пруд, и задумался. По правде сказать, все его романтические слова о степи были всего лишь показной бравадой.

Он и сам чувствовал, что уже не сможет расстаться со столь комфортной жизнью. Чулуунцэцэг подошла ближе и присела рядом с братом.

– Всё это очень важно. И меня очень беспокоит наш план. Так всё же, как ты думаешь, не догадается он? Ведь три года я была бесплодной.

Растерянное выражение на лице молодого монгола сменилась озорной ухмылкой:

– Мужья обычно очень недогадливы.

– Но он король!

– Да, но он очень старый король. Хорошо бы дожил до «рождения» наследника.

– Хм! И где мы его возьмём?

Баатарган усмехнулся.

– Я его уже сделал.

Её глаза в изумлении расширились:

– Так ты хочешь сказать?!.. Это что?! Твой сын, что ли, будет?

– Разве ты не довольна? Зачем подбирать кого попало? А так всё – таки наша кровь.

Глядя вдаль, Чулуунцэцэг задумчиво улыбалась.

– А ты, оказывается, не такой дурак! Называть сыном своего племянника мне будет гораздо приятней. А кто его мать?

– Какая разница? Кстати, их несколько. Ведь вдруг родится девочка. А так какая – нибудь из них всё равно родит сына. Ну а потом мы их…

– Ох – ох – ох! Беру свои слова обратно, братец! Всё – таки ты здесь чему – то научился. Так что за хребет свой можешь не беспокоиться, – улыбаясь, королева подняла ладони перед собой, собираясь похлопать, но вдруг на мгновение застыла и резко повернулась к брату. – Кстати, если ты перестал быть дураком, может, вспомнишь, о чем я тебя просила узнать?

Баатарган неуютно повёл плечами.

– Да помню я всё. Но пока…

Поджав губы, он отрицательно помотал головой. Чулуунцэцэг, резко поднявшись, отвернулась.

– Это, конечно, не так важно. Но все эти слухи…

– Какие слухи? Я ничего не знаю.

Она задумчиво принялась опять кормить рыбок.

– Говорят, что когда – то наш супруг по велению королевы – матери сослал куда – то в Китай свою любимую наложницу.

– Что?! По прихоти старухи отправил любимую жен – щину?!

– В Корё даже король должен почитать родителей. Но дело не в этом. А в том, что, как говорят, уезжала она беременной. И все наши недруги подливают масло в огонь, намекая, что где – то на свете есть наследник царства Корё корейской крови.

Осознав теперь важность просьбы сестры, Баатарган досадливо цокнул языком.

– Я дважды посылал своих самых надёжных людей. Но… Караван тот просто пропал. Да и столько лет прошло. Я думаю, где – нибудь в пустыне на них напали разбойники или наши монголы. Сама знаешь, что после этого остаётся.