Серж Арденн - Герцог Бекингем

– Я тот, кого вы ждете, и в то время пока я буду освобождаться от этого маскарада, мне поручено передать вам инструкции милорда Монтегю.

Он уселся на деревянный табурет, и с определенной ловкостью, принялся выпутываться из серых льняных лоскутов, нарезанной полосами ткани. Освободив голову от грубого холста, перед удивленными дворянами, предстал наш старый знакомый, лекарь Себастьян Альдервейден, с улыбкой вымолвивший.

– Вы обернетесь во всё это, и направитесь, сопровождая повозку папаши Блошара, за городские стены…

Бекингем, увидев в окно старика сидящего на козлах, вскочил как ошпаренный, не дав договорить валлону.

– Вы с ума спятили! Вы предлагаете, чтобы я обернулся в эти грязные тряпки, и в таком виде шествовал за телегой угольщика по всему Парижу?!

Будто не обратив внимания на протест разъяренного лорда-адмирала, тем же тоном, без тени озлобленности и категоричности, аптекарь произнес:

– Если у вас есть идея получше, я не стану настаивать, чтобы вы воспользовались моей.

****

Мелкий торговец папаша Блошар всю свою жизнь, снабжая углем и дровами жителей Парижа, снискал себе репутацию честного и порядочного человека, что так ценится многими из людей, не желающими развивать подобные качества в себе. Но сегодня речь не о них, сегодня мы хотели бы мимолетом вспомнить о тех, дружбой с кем, старина Блошар не просто дорожил, он ей гордился.

Жизненный путь Матье Блошара не был чем-то примечательным, среди множества судеб людей, населяющих старушку Францию. Его отец, Теодор Блошар, рано помер, оставив вдовой жену Агнесс, на руках с пятилетним Матье, в крошечной деревеньке близ Осера, без средств на существование. Неизвестно, как бы сложилась судьба Матье и его матери, если бы не кюрэ, тамошней церквушки – падре Пютен. Сей долговязый «слуга Господа», скрывающий под мрачной сутаной неудержимое влечение к слабому полу, приметил молоденькую вдову, оказавшуюся в затруднительном положении, и, не преминув воспользоваться сим, предложил ей свои небескорыстные услуги. Бедняжка Агнесс, к слову, не отличавшаяся сообразительностью, всё же вскоре сумела понять, чего требует от неё сей гнусный искуситель, и не найдя иного выхода, позволила пользоваться собой как того желал падре Пютен, исполняя так же обязанности кухарки и прачки, в его скромном жилище скрытом в тени приходской церкви. Именно это обстоятельство, позволило, тогда ещё мальцу, Матье, поселившемуся с матерью в жалкой хижине близ храма, овладеть тем, что отличало его от большинства крестьян того времени – кюре обучил мальчонку грамоте. Казалось бы, какое отношение, может иметь, сей незначительный факт к нашей истории? Но смеем вас заверить, что именно это, весьма непримечательное, и в сравнении со страстями, бушующими на страницах сего повествования, можно сказать ничтожное обстоятельство, как ни странно, сыграло, быть может, решающую роль в спасении могущественного английского вельможи.

Итак, мы не возьмемся утверждать, но и не отважимся исключить, что папаша Блошар, был если не единственным, то одним из немногих угольщиков и торговцев дровами, того времени, умеющим читать и писать. Это обстоятельство, дало ему возможность, в своё время, сблизиться с теми, кто не являлся с метром Матье, людьми одного круга, но был вполне заинтересован в его услугах, предпочитая столь удивительного торговца, его многочисленным коллегам. Здесь мы, наконец возвращаемся к тому, с чего начали: папаша Блошар, водил дружбу со многими просвещенными людьми того времени. «Он имел честь…» – именно так определял угольщик свои отношения с этими господами, «…распространять свои услуги, на тех, кем был заворожен и облагодетельствован». В подтверждение всему вышеизложенному, нам остается лишь назвать нескольких клиентов папаши Блошара, которые питали к нему дружбу и уважение.

Первым в списке, хотелось бы упомянуть нашего старого знакомого Франсуа Лё Метель Буаробера, впоследствии, воспользовавшегося расположением Папы Урбана VIII, чтобы получить звание приора и каноника Руана. А так же благодаря своему сатирическому таланту и умению вести беседы, добившегося благосклонности кардинала Ришелье и сделавшегося его литературным секретарем, и членом Французской академии.

Знакомством с ещё одним выдающимся автором, имел возможность наслаждаться папаша Блошар – поэтом, и видным представителем литературного барокко, Винсаном Вуатюром. Сим завсегдатаем салона мадам де Рамбуйе, ставшим впоследствии доверенным лицом брата короля – Гастона де Орлеана. Вуатюр так же как и Буаробер, стоял у истоков Французской академии, занимая кресло под номером 33.