Юрий Швец - Меч Перуна. Том 4

Он остановился и вслушался в раздающиеся позади звуки. Сердце его бежало, а в груди разгорался пожар воинского пыла. Растислав вспомнил картину произошедшую с Младой и сжал кулаки. Он снова достал стрелу и вложил её в лук. Кровь в боку сочилась, убегая вниз, рана зудела жжением… но он уже свыкся с болью в ней… Он *изпытовал угрызения совести, за то, что не сразу отреагировал на те замечания Щёка, в момент начала их рыбалки. Тот же говорил, что брат в это время всегда поит табун молоди у реки, а сегодня звуков, издаваемых табуном, не было. Растислав винил себя в том, что втянул в эту опасность и маленьких мальчишек… и самое главное девчонок. И Млада оказалась там… только по его вине. Только по его. Так как *изправляла то, что породил он – Растислав. Сын воеводы Радужа. Юноша подумал о возвращении отца… и представил взгляд того – полный упрёка и стыда за него… Ведь это он… решил с Щёком выстрелить во врагов, не думая о последствиях… А он, должен был подумать о них!.. Так как он был старшим!.. Грудь юноши наполнилась горечью *разкаянья… и, одновременно, решимостью… дать теперь врагу бой… Смертный бой, если даже до этого дойдёт!.. Растислав вспомнил Дидов-Триглавов в Святилище на речном молу… и мысленно обратился к ним… Грудь его подавила всхлипы, кои вызывали слёзы, просочившиеся сквозь прищуренные веки… Он наполнил её воздухом… через глубокий вдох… И через миг… в юноше проснулся охотник… Охотник на ворогов. Растислав повернулся… вытер лицо рукавом рубахи и уже более не чувствуя боли и страха… шагнул в сторону врага – глаза его горели огнём отваги и решимости… и в них уже не было ни следа от недавних слёз.

В этот самый момент, он услышал чужеродный иноземный говор, который раздался левее него. Растислав облегчил свой шаг, как это делают подкрадывающиеся к дичи охотники, и пригнувшись зашёл за побеговый молодой лес, который густо вырос на краю отступившего болота.

«-…главное… что бы нога, не наступила… на сухие ветви… коих так много здесь повалено, от того, что корни достигают воды… и молодое дерево вымокает и гибнет. Этот хруст выдаст меня!.. Главное… смотреть куда опускается нога… нога…»

Так мысленно следя за своим движением, юноша двинулся к врагу, обходя его с фланга.

«-…ну супостаты оКАянные, берегитесь! Вас сюда не звали… Сами пришли. Здесь и умрёте. Все… до единого. – Растислав закусил губу, чтобы не чувствовать боль в боку. – Здесь вам… не осока! Стрела полетит туда, куда её направит моя твёрдость и решимость!..»

Растислав слышал иноземную речь… и огляделся… ему нужно было выбрать позицию, с коей бы он стрелял имея хороший обзор, но не сразу, после выстрела, был бы замечен ворогом. Недалеко, от се6бя, он заметил высохшие кочки болота и проследовав к ним… сел в их промежность, растворяясь среди высокой травы и сухих стволов. Пока ворог не появился… Растислав вспомнил конязя Ведослава, который, он был уверен в этом, уже знает о приходе сюда врага. Он представил, как дружина Конязя врубается в ряды этих спесивых бело-плащевых всадников… с рогатыми железными вёдрами на головах, и сеет им смерть и гибель за то зло, кое они принесли сюда. Он представил тех всадников – угров, кои рыскали у зарослей осоки. Те бросятся в леса, как это было много раз по *разсказам отца, за спасением, но дружины нагонят и их… всех… О себе Растислав уже не думал… он с нетерпением ждал появления тех, кто засорял своим языческим говором звуки его РОДного леса…

«-…ну выходите! Мы ждём вас!..»

«Мы» в мыслях Растислава, уложилось в его образе единения и дружины Конязя, и тех Дидов на речном моле в Святилище, вместе с ним самим.

Раздался резкий хруст ломаемых под ногами чужаков сухих ветвей… кусты раздвинулись… и первый враг, появился не там, откуда ждал его Растислав, а прямо напротив него. Растислав не *изпугался этой неожиданности – он обрадовался ей. Он, собрав в руки всю силу, кою дало ему озвученное выше Единение, натянул боевой лук… прицелился… и выпустил стрелу. Выпустил стрелу в самую точку чёрного перекрёстка на груди появившегося.

Враг держал в руке взведённый механический арбалет… и не сразу заметил привставшего юношу… Но когда враг, от неожиданности появления того прямо против него, на мгновение замер… и рванул в сторону, поворачиваясь боком – этого хватило чтобы стрела «просвистев» своим оперением это довольно короткое*разстояние в полтора десятка шагов, вошла ему в бок в районе завязок ремешков иноземной латницы, пробивая её с громким, резким, режущим металл звуком. Растислав выпуская стрелу, смотрел на трёхгранный её тяжёлый наконечник, но держал в глубине образов своих мыслей Младу, лежащую под копытами того чёрного коня в белой помпоне. И ярость, возникшая у него от этого видения, сделала выстрел скорым и уверенным.