Томас Боннер - Авантюрист из Сент-Луиса – вождь краснокожих. Часть первая

Река Платт (голубые стрелки), река Арканзас (белые стрелки), Скалистые горы (желтые стрелки)

Вот интересный эпизод из уст индейца-переводчика:

« Около тридцати лет назад, во время правления президента Монро,* могущественный вождь по имени Двойной Топор из племени пауни-луп, нанес визит «Великому Отцу» (президенту). Индеец был выше шести футов ростом, спортивного телосложения и прямой, как стрела. Племя направило его в Вашингтон для заключения договора с «Великим Отцом».

* Джеймс Монро (1758—1831) – пятый президент США с 1817 по 1825 годы – А.С.

Когда вождя представили, президент через переводчика сообщил ему суть своего предложения по договору. Умный индеец, понимая, что предлагаемый договор будет очередным обманом, терпеливо сидел во время чтения переводчиком подготовленной бумаги. Чтение закончилось, индеец встал, сохраняя внешнее спокойствие, и в духе истинно индейского красноречия, в котором он был непревзойден, заявил, что договор был задуман несправедливо; что индейцы в результате козней «Великого Отца» подписали множество договоров, по которым они променяли могилы своих отцов на несколько бесполезных безделушек, и впоследствии их сердца плакали от совершенного безумия; что такие индейцы оказались дураками и женщинами. Он выразил свое свободное мнение о «Великом Отце» и всех его белых детях и в заключение заявил, что он не подпишет никакой бумаги, которая заставила бы горевать его собственную грудь или грудь его народа.

Соответственно, Двойной Топор внезапно прервал переговоры и возвратился к своему племени, не заключив с «Великим Отцом» никаких договоров».

Мой напарник и я советовались, как действовать дальше. Мы решили сделать все возможное, чтобы добраться до реки Гранд-Не-Мах-Хау, одного из притоков Миссури. Мы прибыли к этой реке после девятидневного путешествия, будучи совершенно без провизии, за исключением небольшого количества кофе и сахара. Мой спутник был измучен и выглядел не лучшим образом. Я был молод и не чувствовал особой усталости, хотя испытывал неистовый голод. Достигнув реки, я оставил Харриса у костра и, взяв ружье, отправился на поиски дичи.

По воле случая я наткнулся на лося, и мне удалось застрелить его. Мы расположились лагерем возле него, предвкушая пир. Однако животное оказалось старым и его мясо было очень жестким, но мы были голодны и приготовили очень вкусный ужин. На следующее утро мы продолжили путешествие по Не-Мах-Хау, пройдя еще пять дней. Мясо, которое мы взяли с собой, закончилось, и мы надеялись найти какую-нибудь, хотя бы небольшую, дичь. Мы выбросили одеяла, чтобы избавиться от всякого лишнего груза, но наше продвижение было очень медленным,

На пятый день мы вышли на большую индейскую тропу, на которой обнаружили свежие следы. Мой товарищ теперь полностью сдался и сев на землю, заявил, что не может идти дальше. Он объявил, что в настоящее время мы находились в тридцати милях от торгового поста Эли. Я пытался убедить его, чтобы он встал и двинулся дальше, но он мог делать только по несколько шагов за раз. Я тоже чувствовал, что слабею; тем не менее, верил, что смогу добраться до Эли, если не встречу неожиданных препятствий; Если я задержусь с Харрисом, то мы оба неминуемо погибнем.

Харрис прямо заявил, что не может двинуться ни на шаг дальше; он с трудом мог ставить одну ногу перед другой, и я видел, что он потерял желание бороться за жизнь.

Я сказал ему:

«Харрис, мы оба погибнем, если останемся здесь. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы пройти до поста по этой тропе. Я верю, что смогу добраться до Эли».

Я знал, что индейцы, по следу которых мы шли, направлялись именно к торговому посту со своими мехами.

Но Харрис не хотел этого слушать.

«О, Джим, – рыдал он, – не оставляй меня; не оставляй меня здесь умирать! Ради бога, оставайся со мной!»

Я изо всех сил старался убедить его продолжить путь, и мне это удалось. Я помог ему подняться, и мы снова двинулись по тропе.

Но по тому темпу, с которым мы продвигались, я видел, что уже не имеем шансов остаться живыми. Поэтому я сказал Харрису, что мне придется оставить его, а ему – ждать моего возвращения на следующий день с лошадью, чтобы отвезти его к торговому посту. Я пошел дальше, он, пересилив себя, плелся за мной, вскоре отстав на сто ярдов; я же пришел к окончательному выводу, что если не использую оставшиеся силы, чтобы добраться до Эли, мы оба погибнем.