Ирина Костина - Кавалергардский вальс. Книга вторая

– Ну, смотри же! – пригрозила она ей шпорой зажатой в кулаке, – Когда ваша идея провалится, и ты опять будешь рыдать в подушку и падать в обморок, я к тебе даже не подойду! Последний раз тебе говорю: откажись!! Это глупо и унизительно!

– Да?! – обижено заявила Сашенька, задрав высоко подбородок, – А, по-моему, куда более глупо и унизительно великой княжне прикручивать шпоры на сапоги!

Сашенька дерзко показала сестрице язык и вышла прочь из комнаты.

Барятинский вошёл в покои великой княжны на очередной урок:

– Доброе утро, Елена Павловна. Почему Вы сидите на полу? Что-то произошло?

Елена подняла на него грустные глаза и тихо попросила:

– Пётр Фёдорович, помогите мне прикрутить шпоры к сапогам.

– С удовольствием!

Он ловко насадил металлические дужки в нужное место – чуть выше каблука, и двумя ударами молотка закрепил сначала одну половинку, затем другую.

В это мгновенье в покои ворвалась опоздавшая мадам Ливен. Увидев Елену с кавалергардом одних, сидящими на полу, воспитательница дико взвизгнула:

– Что здесь происходит?!

Елена и Пётр перепугались от неожиданности. Великая княжна поднялась с полу, выпрямилась во весь рост и вдруг гневно сверкнула глазами:

– Мадам Ливен! Как Вы смеете? Кто дал Вам право на меня кричать?!

…В комнате повисла тишина. Оба, и Петька и мадам Ливен, опешили. Сейчас прозвучал голос не маленькой послушной девочки, а властной и уверенной в себе госпожи.

Шарлота Карловна присела в страхе и залепетала:

– Простите, Елена Павловна… В-ваше высочество, я… мне показалось. Простите, что позволила себе повысить голос. Впредь этого не повторится.

Елена смерила её уничижительным взглядом, но, увидев, как затрепетали поджилки у воспитательницы, сменила гнев на милость:

– Ступайте и распорядитесь, чтоб подали карету. Мы едем в манеж.

– Хорошо, – заискивающе пробормотала та и побежала исполнять приказ.

Петька восторженно посмотрел на Елену снизу вверх. Она, поймала его взгляд и заговорщически подмигнула.

Конюшенная площадь

Царские конюшни

Всю дорогу до конюшен ехали в тишине. Мадам Ливен виновато молчала, Елена Павловна была погружена в размышления, а Пётр просто тихо любовался великой княжной, сидя напротив.

В манеже Шарлота Карловна привычно заняла позицию за загородкой, а Елена с Барятинским пошли в конюшни.

– Пётр Фёдорович, отчего Вы такой молчаливый? – заметила великая княжна.

Петька тяжело вздохнул:

– Елена Павловна, мне грустно оттого, что это наш с Вами последний урок.

– Как? Почему?! – забеспокоилась она.

– Приказом императора Кавалергардский корпус распускается.

– И где Вы теперь будете служить?

– Пока не знаю, – пожал плечами Пётр.

На глазах Елены неожиданно навернулись слёзы:

– Что же это такое?! После смерти бабушки всё рушится!! Вы меня покидаете. Во дворце всё вверх дном. Сестра опять лелеет надежду на свадьбу с Густавом. Матушка витает в мечтах о короне, а отец упивается властью, переделывая всё, что доступно взгляду, на свой манер!

– Он теперь император. Ему положено заниматься государственными делами.

– Я мало смыслю в делах государственных, но мне всё время кажется, что он делает что-то не то! – призналась Елена. – Тело бабушки ещё не предали земле, а он намерен вести переговоры о Сашенькиной свадьбе… Разве так можно?!

Барятинский попытался её утешить:

– Им движет желание отца отомстить за честь дочери.

Елены покачала головой:

– Ему не важно, что переживает Сашенька. Он хочет одного – любой ценой показать, что он умнее и сильнее бабушки!!

– Может, не всё так страшно?

– А знаете, что самое страшное? Придёт время, он и меня отдаст замуж из политических соображений, не спросив согласия. И всем будет безразлично, что этот брак окажется таким же несчастным, как и все остальные браки в нашей семье!!

– Неправда, – возразил Барятинский, – Мне не безразлично, как сложится Ваша судьба!

Елена вскинула на него удивлённый и благодарный взгляд:

– Непременно дайте мне знать о том, в какой корпус Вас распределят. Я лично попрошу Вашего командира разрешить продолжить наши уроки. Петр Фёдорович, прошу, не покидайте меня! Пожалуйста!!

Петька был тронут её порывом. Он поймал руку великой княжны и осторожно прижал её к губам.

В конюшню сунулась госпожа Ливен, потерявшая терпение. Прижимая батистовый платок к носу, чтобы не задохнуться от «мерзкого» запаха, она вкрадчиво прокричала: