Николай Омелин - Разбойничья Слуда. Книга 2. Озеро

Пашка зевнул. Стряхнул сенную труху с груди и прикрыл глаза.

– Надо батьку сказать. Мало ли чего. Ну, да Бог с ней. Батько уж новую делать начал. Осину под весну на лошади привез… Ты иди давай, а то уж рассвело совсем, – он потянулся, сминая солому над головой. – Опять меня Тимофей Петрович ругать будет, что покою тебе не даю, – уже строже добавил он, и не открывая глаз, улыбнулся.

– Паш, а Паш? А ты не осуждаешь меня? – поднимаясь, спросила Лиза. – Может зря мы…

– Ну, что ты Лизонька! Всё у нас будет хорошо! Иди в дом, да и я тоже пойду. С утра в лес с отцом поедем. Береста нужно насымать. Отец, поди уж чай пьет. Завтра, ой, сегодня уже вечером к бане нашей приходи. Я там буду тебя ждать, – последние слова Лиза услышала уже, когда закрывала за собой дверь с сеновала.

***

Вода в лодке стала прибывать слишком быстро. «Трещина стала больше, – Серафима уже еле справлялась, отчерпывая воду. – Надо что-то делать, – она пыталась собраться с мыслями, но ничего в голову не приходило». Вдруг лодка, резко чиркнув по камням, остановилась. Плетнева еле удержалась на ногах.

– Всё, приехали! – вырвалось у нее.

Несмотря на весеннее половодье, вода в этом месте лишь едва скрывала дно. До берега было не более двух метров. Выйдя из лодки, она взяла конец веревки и на всякий случай привязала ее прибрежному кусту. «Застряла тут надолго. Недалеко я от Ачема уплыла. Версты три-четыре, не больше», – Серафима оглядываясь вокруг, пошла к берегу.

Прямо перед ней была красивая ярко бурая слуда. А чуть левее видна была небольшая лощина. К ней Плетнева и направилась. Еще не ясно представляя, что ей делать, она проворно забралась на угор. Сверху открывался удивительный вид на реку. Залюбовавшись весенней красотой, она на мгновение даже забыла, зачем она тут. От души потянувшись, она выгнула уставшее за эти дни тело и закрыла глаза.

От минутной расслабленности ее отвлекло, доносящееся откуда из леса, кряканье уток. Серафима оглянулась. Птицы галдели совсем рядом. «Река так что-ли петляет», – она интуитивно шагнула вглубь соснового бора, время от времени оглядываясь и пытаясь запоминать место, где она идет. Только подумав о том, чтобы не заблудиться, как буквально через несколько шагов сквозь редко стоящие сосны она разглядела водную гладь. Подойдя поближе, женщина вышла на берег небольшого лесного озера. Крик птиц внезапно смолк и тут же совсем рядом с шумом взлетели несколько птиц. «Селезни. До чего красивые паразиты. Мамки на яйцах сидят, а этим ничего не делается», – глядя вслед улетающим птицам, подумала Серафима.

В голове у нее вдруг промелькнула какая-то мысль, но она не успела ее ухватить и продолжала смотреть на ослепительно яркую в лучах утреннего весеннего солнца гладь озера. Ее внимание привлекла необычного вида сосна, стоявшая чуть поодаль от озера. «Молнией ее так разукрасило что ли? – отметила она про себя, рассматривая расщепленную на три части верхушку дерева». Постояв еще немного, Серафима повернулась и быстро зашагала обратно к лодке. Выйдя к реке, она уже понимала, что ей делать дальше. Спустя полчаса всё, что находилось в лодке, она перенесла на берег.

После того, как лодка была разгружена, она немного приподнялась, и этого было достаточно, чтобы Серафима оттолкнула ее от берега. Осиновку тут же подхватило течением, закрутило и понесло вниз по реке. «Далеко не уплывет, но это не так и важно теперь», – проводив взглядом скрывшуюся за поворотом лодку, подумала Плетнева.

Спустя час все мешки были перетащены ею к озеру. Она уронила рядом стоящую сухую осину и измерила глубину у берега. После чего взяла моток веревок и стала распутывать. Веревки оказались короткие, длиной около метра, поэтому ей пришлось связать их между собой. На каждой веревке получилось по несколько узлов. «Ну, и хорошо. Слава Богу, что хоть такие обрывки оказались, – удовлетворенно отметила она и присела отдохнуть». Минут пять сидела, не шевелясь, всматриваясь в сторону противоположного берега. Затем слегка кивнув головой, словно соглашаясь с принятым решением, Серафима развязала каждый мешок и внимательно осмотрела содержимое. Не полагаясь на память, сделала несколько пометок карандашом. Но записи на бумаге показались ей ненадежными и она, разорвав бумагу на мелкие кусочки, втоптала обрывки в мох.

Она решила не брать с собой ничего из содержимого мешков – мало ли что может в дороге случиться. Еще раз внимательно, осмотрев берега озера и, не заметив ничего подозрительного, Серафима завязала мешки. Привязав к горловине каждого мешка по узловатой веревке, аккуратно столкнула их в озеро.