Ольга Грабарь - От Шиллера до бруствера

Алексей с удовольствием затянулся самокруткой. Он еще в поезде начал покуривать вместе с новобранцами и не заметил, как это вошло у него в привычку.

– Вставай, лейтенант, немец теперь по соседнему полку долбает, – раздался голос Волкова.

– Откуда вы знаете? – не удержался Алексей.

– Обстрелялся! – коротко ответил Волков и больше на всем пути следования не проронил ни слова.

– Вот и пришли, – сказал Волков.

Они стояли на склоне небольшого овражка, но Алексей ничего, кроме зеленых кустарников впереди, не увидел.

– Хорошо замаскировались, – одобрительно заметил Волков. – Там блиндаж комвзвода и землянки.

Только теперь Алексей разглядел солдат, валявшихся за кустарниками. Выглядели они странно: на некоторых были тельняшки, на других – немецкие галифе и самодельные украшения в виде цепочек и амулетов, а один солдат вообще скинул гимнастерку, обнажив на груди замысловатую татуировку. «Вылитые махновцы», – подумал Алексей.

– Ребята отдыхают, им завтра ночью в поиск за «языком». Это переводчик, лейтенант Крылов, – представил он Алексея разведчикам. – Будет ходить с нами на передок. А пока, лейтенант, иди в блиндаж и дожидайся комвзвода. Капитан Погодин сейчас на рекогносцировке.

Алексей спустился по ступенькам в блиндаж и сел на табуретку. Он устал от долгой ходьбы, и у него начал ныть большой палец на правой ноге. Не успел он скинуть сапог, как в блиндаже появился курносый, конопатый паренек, который тут же бойко отрапортовал:

– Здравия желаю, товарищ лейтенант! Вас приветствует ординарец комвзвода Погодина ефрейтор Пчелкин.

Парень широко улыбнулся.

– В отсутствие командира взвода мне приказано вас везде сопровождать – у нас поодиночке ходить не положено.

Если старшина Волков произносил не более двух-трех слов в час, то из Пчелкина они сыпались, как горох из порванной сумки.

– Хорошее звание ефрейтор, удобное, – весело заметил он.

– Почему?

– Вроде ты уже не рядовой, а звание маленькое, потому и спрос небольшой, – пояснил Пчелкин. – Многие ефрейтора за дурачка считают, что, мол, с него взять. Даже анекдоты про ефрейтора есть, может, слышали?

– Нет, не приходилось.

– Ну вот, например, просится офицер к хозяйке на постой, а она спрашивает: «Ты один?». Он ей отвечает: «Нет, со мной еще ефрейтор». «Ну, – говорит хозяйка, – ефрейтора можно и во дворе привязать!»

– Да, забавно, – улыбнулся Алексей. – Только какая же в этом для ефрейтора польза?

– А та польза, что раз тебя за дурачка принимают, тебе и сложную работу не дадут и на передовую отправить побоятся: мало ли чего там натворишь! Одним словом, ты – хозяин положения.

Пораженный этой логикой, Алексей с сомнением покачал головой.

– Тогда бы все дурачками прикидывались, – резонно заметил он.

– Не каждому дано, – возразил Пчелкин. – Вон Кулешова из четвертой роты комбат себе в ординарцы взял, так тот на каждый окрик начинал отвечать: «Имею большое желание исправиться!» До того доотвечался, что комбата вконец разозлил, и он его обратно в роту отправил.

– А как же быть, если в дурачка играть не получается?

– Тогда нужно умельцем становится.

– Как это умельцем?

– Вот вы, например, я вижу, ногу себе натерли, потому что у вас портянка неправильно надета. А я могу вас научить ее в три поворота накручивать, причем на весу. Сразу – почет и уважение!

– У разведчиков?

– Разведчики портянок не носят. У них немецкие сапоги на наш фасон перешитые – любо-дорого смотреть. Со временем и вам добудут, если уважать станут.

Пчелкин ловко намотал Алексею портянку на правую ногу.

– Теперь обувайтесь, а то скоро капитан придет.

– А что еще умельцы делают?

– Да что угодно, лишь бы лучше других. Вот, например, лейтенант Дюднев из службы тыла умеет одним движением бутылку с вином откупоривать. Пошевелит ее немного, и пробка у него в руках.

– Откуда же сейчас такие бутылки?

– В Курске наш полк винный склад захватил, и теперь Дюднев из штаба полка не вылезает.

– А когда вино кончится?

– Дюднев говорит, что умеет плясать и, не сходя с места, коленца ногами выделывать.

– Где же плясать-то?

– В блиндаже у полковника, когда гости приезжают. Там в полный рост можно плясать. Сам я, правда, не видел, – с сожалением добавил ефрейтор.

– Все болтаешь, Пчелкин? – раздался негромкий возглас, и в блиндаж спустился среднего роста худощавый человек в форме капитана.