Эдуард Бульвер-Литтон - Последние дни Помпеи

— Я не могу, — прошептала она, — ноги отказываются ступать по горячей золе; беги, мой дорогой, спасайся, а меня предоставь моей участи.

— Не говори так! — умолял Главк, — лучше смерть с тобою, чем жизнь без тебя… Но куда идти? Мне кажется, что мы все кружимся на одном и том же пространстве, и теперь опять там же, где были час тому назад. Смотри: вон рассыпалась крыша соседнего дома… Идти по улицам положительно опасно, а вот молния осветила немного улицу и мне кажется, что тут близко портик храма Фортуны. Войдем, чтоб спрятаться по крайней мере от этих потоков горячего дождя.

Главк взял Иону на руки и, с трудом добравшись до храма, положил ее в самый отдаленный угол, чтобы скрыть от дождя и бури.

— Кто там? — спросил какой-то глухой голос и тотчас же добавил:- Ну, да не все ли равно теперь, друг или недруг, когда уже светопреставление вокруг!.

Иона повернула голову в сторону говорившего и, слабо вскрикнув, опять спрятала голову и прижалась в угол. Главк посмотрел, что вызвало ее испуг, и увидел два горевшие как уголь глаза, обращенные на него, а когда молния осветила внутренность храма, то он с ужасом убедился, что вблизи их меж колонн притаился лев, которому он был предназначен на арене, а возле него лежал громадный раненый Нигер. При свете молнии и зверь и человек видели друг друга, но инстинкт самосохранения был сильнее кровожадности, и общая опасность так сблизила их между собой, что лев еще ближе подполз к гладиатору, как бы ища покровительства этого товарища по несчастию, а Нигер спокойно оставался лежать. Ветер и дождь на время стихли, как будто гора приготовлялась к новому извержению. Главк воспользовался этим, чтобы ободрить немного Иону и увести ее из храма. Они присоединились к группе людей, проходивших в это время мимо них; тут было много рабов, которые несли тяжелые ящики и корзины, а впереди их шел с обнаженным мечом какой-то высокий человек с гордым, повелительным видом. Он обернулся и при свете факелов они взаимно узнали друг друга: это был Арбак!

— Клянусь тенью предков, судьба мне улыбается даже среди этого ужаса, — закричал с злорадным торжеством египтянин. — Прочь, грек! Я требую Иону.

— Изменник и убийца! — в свою очередь закричал Главк и взглянул своему врагу прямо в глаза. — Немезида нас свела, теперь; осмелься только подойти на один шаг ближе или коснись руки Ионы, — и я переломлю твой меч как тростинку и тебя самого втопчу в эту горячую грязь.

Он не успел еще договорить, как место, на котором они стояли, осветилось голубым светом, и вслед затем из кратера Везувия поднялся красный столб, в виде громадной огненной колонны, которая обрушилась и рассыпалась миллионами искр, а по склону гору потекла змеясь и быстро к ним приближаясь раскаленная лава. Рабы закричали в ужасе, и закрывая лица, отворачивались от этой грозной картины; Арбак стоял, как приросший к земле; его лицо было залито огненным светом, а находившаяся за ним колонна, на которой стояла медная статуя императора Августа, казалась точно расплавленной. Поддерживая левой рукой Иону, а правую, со стилетом, грозно подняв, сдвинув брови с угрожающим видом человека, собравшего весь гнев, какой только может вмещаться в груди, стоял против своего врага афинянин. После минутного колебания Арбак закричал:

— Сюда, рабы!.. Посмей только сопротивляться мне, грек, и твоя кровь польется тотчас. Я беру Иону, мою собственность, опять к себе!

И он сделал шаг вперед, но это был последний шаг: земля затряслась, по всему городу раздался оглушительный треск разрушающихся стен и грохот падающих крыш и столбов. В ту же минуту молния, как бы привлеченная металлом, на мгновение остановилась над статуей, а потом, ударив в нее, уничтожила и статую и колонну. Последняя рассыпалась в куски, а земля треснула в том месте, где она стояла. Шум и сотрясение ошеломили Главка; когда он очнулся, земля еще колебалась и было светло кругом от огня. Иона лежала без чувств на земле, но не на нее были обращены теперь взоры Главка; он видел перед собой искаженную ужасом мертвую голову, ущемленную между развалинами обрушившейся колонны: это было мертвое лицо великого мага, мудрого Арбака, последнего потомка египетских царей.

Преисполненный благодарного чувства и в то же время ужаса перед таким видимым наказанием своего врага, Главк снова поднял Иону на руки и надеялся продолжать свой путь к морю, когда опять из середины горы поднялся горящий столб и сразу обрушившись, полился огненным потоком вниз на город. Вслед за этим, из кратера поднялось громадное облако черного дыма, которое поднималось и, расстилаясь над всем, наполняло воздух, скрывало землю и неслось к морю. Опять на землю посыпался пепельный и каменный дождь и окончательно затянул все густым, непроницаемым вуалем. Главк начал отчаиваться в спасении, силы изменяли ему, ноги отказывались служить и он опустился на землю, держа Иону в руках и ожидая каждую минуту смерти.