Эдуард Бульвер-Литтон - Последние дни Помпеи

По дороге, ведущей в Геркуланум, пробирались впотьмах Клодий и Лепид.

— Как выйдем за город в поле, то, может быть, встретим какую-нибудь повозку или что-нибудь в этом роде, чтобы только поскорей оставить за собой весь этот ад! — сказал Клодий. — Счастье мое, что мне нечего терять, а то немногое, что у меня есть, я захватил с собой!

Лепид, спотыкаясь на каждом шагу и дрожа от страха, плелся вслед за ним, но не в состоянии был вымолвить ни одного слова.

Вдруг какой-то жалобный голос завопил:

— Эй, кто там? Помогите! Я упал, факел погас, рабы убежали! Я Диомед, богатый Диомед. Десять тысяч сестерций тому, кто мне поможет.

— Эге, это стоит принять к сведению, предложение не дурное, клянусь Меркурием! — сказал Клодий и в ту же минуту почувствовал, что кто-то схватил его за ногу.

— Это — Клодий, судя по голосу… Куда бежишь? — спрашивал Диомед.

— В Геркуланум.

— Хвала богам, значит нам до ворот — по одной дороге. А, может быть, вы найдете надежное убежище в моей вилле? В подземелья, как ты знаешь, не проникают ни огонь, ни вода.

— Ты прав, и если мы только вовремя успеем запастись провизией, то мы, пожалуй, можем там и переждать, пока гора не успокоится.

При свете фонаря, оказавшегося на городских воротах, наши беглецы направились к загородной вилле Диомеда. У ворот стоял римский воин на часах; молния время от времени освещала его шлем и бледное лицо; черты его сохраняли твердое спокойствие, и он оставался на своем посту, несмотря на явную опасность. Железная римская военная дисциплина сказывалась даже и среди ужасов смерти: при раскопках в Помпее найдено было несколько скелетов римских солдат, погибших на своих постах. Завидя дом, Диомед и его спутники прибавили шагу, чтоб поскорее войти под гостеприимную кровлю виллы. В подземелье, куда рабы поспешили тотчас же принести съестных припасов и масла для ламп, все, и домашние, и вновь прибывшие случайные гости весело приветствовали друг друга, радуясь, что добрались до безопасного убежища. Но безопасность эта была обманчива: ветром нагнало целую гору золы, каменный дождь не переставал сыпаться, и вилла Диомеда, со всеми там находившимися, осталась целиком погребенной под пеплом.

Черная туча, окружавшая гору, все расширялась, и только разноцветные молнии иногда рассекали этот мрак, освещая от края до края весь город. А в промежутках раздавались удары грома, глухие подземные раскаты и слышен был шум взволнованного моря. На многих улицах золы насыпало уже по колено, горячая вода проникала в дома и наполняла их удушливым паром. Крупные осколки скалы и целые каменные глыбы с силой вылетали из кратера, проносились большое пространство и, падая на кровли зданий, разрушали все, засыпая обломками дороги и улицы. Колебание земли делалось все ощутительнее; казалось, что почва ускользает куда-то из-под ног и кружится. Многия здания, а также сады и виноградники загорались, озаряя мрак зловещим пламенем пожара. Толпы беглецов, с факелами в руках, стремились к морю, другие бежали им навстречу от моря, испуганные тем, что оно внезапно отхлынуло от берега. Бледные, вытянутые от страха лица, освещаемые мерцающими огнями факелов и зеленоватыми молниями, имели вид каких-то привидений. Все спешило найти убежище, так как горячий дождь усиливался, камни попадали в людей и идти становилось трудно и опасно. Бегущие теряли во мраке друг друга, но среди этой непроглядной тьмы и всеобщего беспорядка напрасно было и думать найти кого-нибудь. Все нити, связывавшие дотоле этих людей, были порваны; никакие права не имели места, кроме единственного, присущего всему живому — права самосохранения. Окруженные этим ужасом, с трудом пробирались наши греки — Главк, Иона и Нидия, по сугробам горячей золы, когда вдруг новая толпа стремительно настигла их, спеша также к морю. Их стеснили и разделили так, что когда Главк с Ионой, отнесенные людским потоком в сторону, осмотрелись, — Нидии не оказалось с ними. Напрасно звали они, возвращались на прежнее место: найти ее не было возможности. Лишенные своей путеводительницы, они не знали, что делать; слепая, привычная к вечному мраку, не смущалась наступившей темнотой, которая так пугала всех и не мало способствовала панике и неизбежному при ней смятению. Нидия хорошо знала все улицы Помпеи до мельчайших изгибов, и вела поэтому своих друзей без ошибки прямо к морю, где они надеялись найти корабль, чтоб иметь возможность продолжать свое бегство. Как выбраться теперь без нее из этого лабиринта при такой темноте? Усталые, потеряв надежду на спасение, они попробовали было идти некоторое время вперед под градом камней, но, наконец, Иона не в состоянии была идти далее.