Владимир Фетисов - Устроители Туркестана. Туркестанские генерал-губернаторы

«Нужно также, чтобы аксакалы и казии были выбраны народом из числа самых лучших людей, – продолжает Кауфман. – Особенно важен выбор в члены хозяйственных управлений, которые будут собирать подати. Выберут жители своих чиновников из хороших людей, – будет им жить хорошо; выберут дурных, – опять начнутся обиды, притеснения и незаконные сборы в течение целых трех лет.

Я собрал вас, лучших людей Ташкента, чтобы вы выслушали, поняли меня и рассказали жителям все, что я говорил, а также объяснили им, насколько полезно для них содействовать правительству, которое желает им сделать много добра.

Передайте также вашим согражданам, что если благие намерения правительства будут встречены со стороны жителей Ташкента равнодушием, вследствие которого оно не будет в состоянии исполнить всех своих намерений, или если сарты, вместо того, чтобы помогать, станут паче чаяния, мешать выполнению целей правительства или обманывать его, то это убедит меня, что вам слишком еще рано давать законы, подобные тем, которые хотят вам дать. Передайте, что тогда правительство будет принуждено, вследствие вашего неблагоразумия, вмешаться во внутренние порядки вашей жизни.

Тогда само правительство назначит вам аксакалов, казиев и чиновников, которые будут брать с вас подати уже по ближайшему усмотрению администрации.

Тогда правительство будет поставлено в необходимость действовать так, чтобы его приказания исполнялись ради страха, если вы не захотите их исполнять ради сознания собственной пользы.

Помните мое слово. Оно твердо, потому что сказано вашим высшим начальником, представителем здесь, в стране, русского правительства, которое, как вам известно, достаточно сильно, чтобы выполнить, несмотря ни на что, свою волю».

Две первоочередные задачи должен был решить Константин Петрович во вверенном ему крае. Первая – внутренняя. Местная администрация, чувствующая себя неподконтрольной, погрязла в коррупции, взяточничестве, казнокрадстве и хищениях. И это болото следовало осушить, иначе авторитет русской власти у местного населения будет крайне низким. Вторая проблема – внешнеполитическая. Генерал-губернаторство окружали феодальные ханства, которые (Восток есть Восток!) признавали только силу.

Некогда богатое и сильное Кокандское ханство после ряда поражений и потери Ташкента находилось в упадке, сохраняя лишь тень прежнего величия.

Хива, расположенная в труднодоступных пустынных районах, продолжала заниматься систематическим грабежом торговых караванов и работорговлей, донимая соседей – Россию и Персию. Но главной проблемой, требующей срочного решения, была Бухара. Эмир, предъявив права на Ташкент, собирался объявить газават (священную войну), и Кауфман, пробыв в городе неделю, выехал на передовую линию в Ходжент для обозрения пограничной с Бухарою полосы. Вернувшись из Ходжента, Константин Петрович приступил к решению первоочередных задач.

«Худой мир лучше доброй ссоры» – именно этим принципом руководствовался Кауфман в своей внешней политике. В первую очередь нужно было успокоить кокандского хана и его подданных, поскольку, боясь нападения русских, жители Коканда, Андижана и других городов ханства, переселялись в Китайский Туркестан: Яркенд и Кашгар.

И Кауфман отправляет купца Хлудова с письмом к кокандскому хану, в котором пишет, что не намерен завоёвывать ханские владения, а напротив, предлагает дружбу. Если кокандский правитель будет этой дружбой дорожить, может пребывать в полном спокойствии.

Забегая вперёд, скажем, что через год Кауфман заключит с Худояр-ханом взаимовыгодный торговый договор, согласно которому русские в Кокандском ханстве и кокандцы в русских владениях приобретали право свободного пребывания и проезда, устройства караван-сараев и торговых агентств (караван-баши). Пошлины при этом не превышали двух с половиной процентов от стоимости товара.

Правитель Коканда (1845—1875) Саид Мухаммад

Худояр-хан, фото из «Туркестанского альбома»

Решив таким образом вопрос с Кокандом, Кауфман намеревался заключить мирное соглашение и с Бухарой.

Ещё по пути в Ташкент Константин Петрович написал письмо эмиру Музаффар-хану, в котором уведомлял его о своём назначении и желании поддерживать мирные отношения с соседями. Кауфман рассчитывал по прибытии в Ташкент получить ответ на это письмо. Однако прошел месяц, а ответного послания всё не было. Позже выяснилось, что Музаффар-хан вел в это время переговоры с турецким султаном, рассчитывая на его помощь в борьбе с Россией. Переговоры ни к чему не привели, и в декабре 1867 года к Кауфману, наконец, прибыл бухарский посланник мирахур (должностное лицо в Кокандском ханстве) Муса-бек. В письме, которое он привёз говорилось, что эмир получил письмо генерал-губернатора и посылает своего человека для передачи условий мирного соглашения. Однако, к удивлению Кауфмана, никаких условий – ни письменных, ни устных – у Муса-бека не оказалось. Приняв это за недоразумение, Константин Петрович пишет новое письмо в Бухару, в котором просит вновь рассмотреть и ратифицировать условия мирного договора.