Владимир Фетисов - Устроители Туркестана. Туркестанские генерал-губернаторы

Вспоминая приезд генерал-губернатора в Верный (в те годы крепость Верная), генерал-лейтенант Д. Г. Колокольцев – в то время старший офицер гарнизона крепости – пишет, что генерал-адъютант Кауфман, прежде всего вошел в подробный осмотр квартирующих в крепости войск по отношению их размещения, содержания, занятий, фронтового образования. Он лично «осмотрел каждую часть отдельно и под конец сделал смотр всем войскам в совокупности (вместе) с артиллерией, и казаками и войсками остался вполне довольным». В течение недели пребывания в крепости Кауфман, по свидетельству Колокольцева, «принимал всех и выслушивал каждого и тотчас делал распоряжения, посылал курьеров в Ташкент с приказаниями для исполнения его распоряжений. К его приезду доклады, делаемые служащими, казались нескончаемыми. …И только под вечер он со своею свитою и с обычным конвоем, сотнею казаков, выезжал из крепости обозревать окрестную местность».

7 ноября 1867 года туркестанский генерал-губернатор въехал, наконец, в Ташкент – столицу подвластного ему края.

Ташкент, Ордынская улица. 1866 г. Рисунок Д. В. Вележева

Первое, что сделал начальник края – собрал самых уважаемых жителей Ташкента и выступил с речью, в которой представил свою программу обустройства политической и общественной жизни генерал-губернаторства.

«В то время, когда Ташкент и другие уездные города принадлежали еще ханам, – начал свою речь Кауфман, – жизнь и имущество каждого жителя находились в руках деспотических беков, назначавшихся из числа самых близких людей к хану, следовательно, таких, которые, по существовавшим в Средней Азии порядкам, могли безнаказанно попирать все божеские и человеческие законы.

Таким образом, при возвращении караванов из Ирбита, Нижнего, Петропавловска и Троицка у купцов отбиралось все ценное и хорошее в пользу бека или хана. Ради корысти кокандские и бухарские власти нарушали иногда мусульманские законы и налагали противозаконные подати.

Богатые люди подвергались, по капризу высших властей, опасности быть повешенными или зарезанными потому только, что они были богаты. Всякий человек, без исключения, мог быть подвергнут телесному наказанию.

Караваны грабились киргизами и, чтобы охранить свои товары, ташкентцы были принуждены содержать войска в укреплениях, выстроенных на торговых пунктах, а вы знаете, что это дорого стоит.

К довершению всего, кровавые перевороты в Коканде или Бухаре отзывались в сартовских городах неистовством кипчаков или другой партии, успевшей захватить власть над ханствами в свои руки».

Обрисовав положение в крае до присоединения его к Российской империи, Кауфман продолжал: «Законы, которые отныне будут действовать на территории, должны принести мир и благополучие всем жителям независимо от вероисповедания. Всем будет предоставлено право выбирать правильным образом арык-аксакалов, аксакалов и казиев, с подчиненными им лицами. […] Выборы предположено производить на три года, с правом, по истечении их, избирать новых лиц или оставлять тех же на прежних местах.

Ташкентцы и жители других городов, за исключением только некоторых преступлений, будут судиться выбранными казиями по шариату и обычаю таким образом, что в приговоры казиев не будут иметь права вмешиваться русские чиновники.

Если бы, однако, обе тяжущиеся стороны захотели судиться у русского судьи, то это им разрешается; русским же судьям приказано разбирать дела по совести».

Зашла речь и о налогах: «Сбор податей предположено возложить на хозяйственные управления, которые учредятся для всех сартовских поселений из граждан, выбранных народом.

При ханах жители здешних городов и деревень платили: херадж, танап, зякет, саваин и саулук-зякеты, кош, ханскую подать, кеспень чиновникам и сборы: весовой, базарный, соляный и подводный на поддержание дорог, на поддержание вала кругом города, арыков, улиц и т. д. … Вместо всех податей, которые прежде платились ханским правительствам, предложено установить в пользу казны всего три подати: херадж, танап и зякет, так что, со времени, когда хозяйственные управления откроют свои заседания, кроме трех податей, жалованья туземным властям и сбора на устройство почт и улучшение дорог, ташкентцы, как жители прочих городов, освобождаются от всех других податей и сборов».