Алексей Воронков - Албазинец

Федька с Наташкой стали успокаивать малыша, а тем временем диакон поставил посредине церкви медную купель, рядом положил на столик серебряный ковчежец-мирницу, требник, свечи и белоснежное вышитое крестами полотенце.

Из алтаря вышел батюшка в эпитрахили [24] Эпитрахиль – одно из облачений священника. и стал совершать чин оглашения. В одной из молитв он назвал младенца новоизбранным воином Христа Бога и молил Господа дать ему Ангела Хранителя. Склонившись над ребенком, он трижды подул на него и произнес:

– Изжени из него всякого лукавого и нечистого духа, сокрытого и гнездящегося в сердце его.

После этих слов хныкавший пред тем Петька вдруг примолк и, как показалось Федору, выразительно посмотрел на священника.

– Ангел его успокоил, – прошептала на ухо Федору Наталья.

– Теперь приготовьтесь к таинству крещения, – неожиданно шепнул молодым родителям диакон.

– Отреши его ветхость и обнови его в жизнь вечную, и исполни его Святого Твоего Духа, – проговорил батюшка.

Крестная мать, а это была Авдотья Семеновна, Наташкина бывшая соседка, положила Петьку на скамью и стала освобождать его от одеяла и пеленок. Малыш не издал ни единого звука. Только улыбался блаженно и что-то пытался говорить.

В знак душевной радости над чашеобразной купелью зажгли три свечи, и по одной свече дали восприемникам. Батюшка облачился в светлую ризу, опоясал руки серебряными поручами и стал читать молитву о неизреченном величии Божьем, бесконечной любви его к роду человеческому и наитии Святого Духа на крещенскую воду.

– Ты убо человеколюбче Царю, освяти воду сию!

Батюшка трижды благословил глядевшую на мир голубыми глазами ангелов воду, погрузил в нее пальцы, сложенные для благословения, и три раза подышал на нее, при этом приговаривая:

– Да сокрушатся под знаменем креста Твоего все сопротивныя силы!

Из серебряной мирницы батюшка взял тонкий помазок, обмакнул его в священный елей и начертал на воде троекратный крест.

– Благословен Бог, просвещаяй и освеящаяй всякого человека, грядущего в мир!

Следом, склонившись над Петькой, батюшка стал помазывать тело его крестом.

– Помазуется раб Божий Петр елеем радования, во имя Отца и Сына и святого Духа!

Голенького помазанника батюшка взял на руки и погрузил в купель.

– Крещается раб Божий Петр!

После этого Петьку облачили в белые ризки, повесили на шею крестик на светло-синей ленточке и пропели радостными голосами:

– Ризу мне подаждь светлу, одейся светом, яко ризою!

Потом было еще что-то… Кажется, батюшка читал Евангелие о прощальном заповедании Христа идти в мир и крестить всех людей во имя Его… Произносилась ектиния [25] Ектиния – моление, читаемое диаконом или священником. о милости, жизни, мире, здравии и спасении новопросвещенного младенца Петра.

– Как пророк Самуил благословил царя Давида на царство, так благослови и главу раба Твоего Петра!

Это были последние слова священника, после чего он сделал постриг младенцу, отдав тем самым его в руки Божии.

Дома их уже ждали Федькины родители. Накрыли стол, выпили за новоокрещенного, порадовались за него – так и прошел славно день. А утром снова дела…

Кажется, недавно это было, а вот уже и сыновья выросли. Теперь вот этого маленького Чингисхана надо поднимать. Но ничего, подымем, лишь бы войны не было, подумал Опарин.

– Что, на сына никак налюбоваться не можешь? – усмехнулся стоявший рядом с Федором бывший новгородский стрелец, а ныне знаменщик Васюк Дрязгин.

Его только чудо спасло от виселицы после того, как он встал на сторону бунтовщиков, призывавших народ не подчиняться царским указам, а вернуться к порядкам, какие были в Новгородской вечевой республике, где жилось вольготнее, потому как власть себе выбирали сами граждане города.

– Ты вот скажи мне, друг мой разлюбезный, как теперь жить-то собираешься? У тебя ж родная жонка есть, а ты… – Васюк покосился на стоящую поодаль Наталью.

– Непочто меня корить, – мельком взглянув на долговязого и узкотелого товарища, недовольно пробурчал Федор. – Детей я вырастил. А коль так – теперь могу и душу отвести.

Васюк усмехнулся.

– А то ты у Стеньки Разина ее не отвел! Гуляли так, что вся матушка Русь сотрясалась. Али не правду говорю?

Васюк был для Федора первый в крепости товарищ. Они столько вместе натерпелись, прежде чем оказались на Амуре. Считай, всю тайгу прошли от начала до конца в поисках вольного угла.