Алексей Зелепукин - Тень

– При такой концентрации энергии смерти и болевых эмоции. Странно что тут не завёлся какой нибудь демон. Энергии бы хватило на сотню лет вперёд.

– Может какие руны в фундамент вделаны, или обережные артефакты. Что, что, а в магии инквизиция разбирается.

– Врядли это барьер. – вмешался в разговор Емельен из камеры на против. – призраки свободно пересекают стены замка. Просто скорее всего эта квинтэссенция зла и боли уравновешивается благостью молитв монахов монастыря. Некий баланс. Статус кво.

– Вот когда он умничает мне его прям прибить охото – почти прорычал Вовжик.

– Остынь Лях. Я тоже половины его слов не ведаю. Но он наш брат. Нас клятва связывает. Забыл?

– Я эту тварь до сих пор во сне вижу. – Вовжик встал и стал прогуливаться вдоль внешней стены камеры. – до сих пор в ушах ее вопль.

Очередной призрак с важным видом выглянув сквозь стену оглядел заключённых.

Добрыня жестом руки указал направление камере пономаря и приведение исчезло за стеной.

– Вот скажи мне москаль, чего они к Емельену в очередь стоят? Что он им обещает? Какие тайны выведывает наш юный пономарь?

– Единственное что он может – слушать.

Ведь почти все призраки сгинули в этих казематах без вести. И у всех остались родные семья. Я видел, как Емельен отправлял огромную кучу писем. Скорее всего в посланиях история призраков и последние слова, которые они собирались сказать близким.

– И инквизиция просто так позволила их отправить?

– Не думаю, что мы одни можем видеть души погибших, Вовжик. А после весточки домой духи покидают реальность обретая умиротворение. Скорее всего монахи корректируют письма или договорились с пономарем какие темы нельзя затрагивать.

Так что настоятель наверняка в курсе того что твориться в камере Емельена. Ведь кто-то оплачивает доставку писем.

– Ой чует мое сердце, мы еще сто раз пожалеем, что нас не спалили на костре. – выдал поляк плюхнувшись на свой матрас.

– Ну помереть – дело дурное и не хитрое. А вот выжить – это стараться надо.

Вдруг толпа призраков кинулась в рассыпную, а темный коридор каземата осветил свет факела. Тяжелые шаги окованных сталью сапог били по ушам, привыкшим к тишине.

– Где они? – спросил чей-то очень властный голос.

– Дальше по коридору, почти в самом тупике. Рыцари справа, а пономарь в левой камере.

– Так!!! Шевелись быстрее, его преосвященство не любит ждать.

Охранник засеменил к дверям камер, гремя на ходу ключами.

* * *

Узников перевели в верхнюю башню. Хотя единственное, что изменилось в бойницу стало проникать больше солнечного света. Но он уже не радовал. У всех троих начались пытки.

С утра до вечера они обучались грамоте и чистописанию. Демонология. Тёмные обряды и призывы. Они штудировали наизусть огромные рукописные трактаты и бестиарий исчадий ада. Способы призыва и изгнаний темных сущностей и тварей.

И все это на фоне интенсивной физической и боевой подготовки.

– Я же сказал тебе – мы пожалеем, что нас не сожгли. – Вовжик обмакнул перо в чернильницу и продолжил переписывать старый трактат о колдунах.

Не смотря на все старания поляка буквы отплясывали джигу и никак не хотели ложиться в стройный ряд.

– Все что нас не убьёт, сделает сильнее. – вздохнул Добрыня и продолжил заучивать тёмные обряды ведьм Франции.

Пономарь Емельен, дрожа всем телом продолжал отжимания, успевая наизусть повторять основные способы распознавания темного колдовства. Времени для исповеди призраков у него не осталось.

Естественно это вызвало огромное недовольство среди фантомов. Они стали докучать. Среди ночи. Беснуясь и ломая мебель.

После нескольких бессонных ночей, монахи опрыскали весь верхний этаж святой водой и высыпали не один мешок соли по коридорам башни. А в комнате постоянно жгли фимиам и ладан. Призраки отступили…

* * *

Интенсивная подготовка и физические нагрузки сливали недели в мгновения. Дни летели за днями в однообразном повторении. Рыцари и пономарь почти забыли о местных приведениях, когда призрак безвинно замученной девушки прорвался сквозь защитные барьеры инквизиции. Она шла прям по соли тая и теряя эктоплазму. Когда она добралась до Емельена от неё осталось может только треть энергии. Но она была готова даже погибнуть, лишь бы добраться до пономаря.

Она рыдала, страх мучавший ее был осязаем.

Голос дрожал а рассказ не клеялся.

– Оно вернулось. Тьма что мучила нас при жизни вновь заставляет нас страдать. Крики боли и ужаса не смолкают в пыточной. Нет сил бороться. Спасите нас…