Алексей Титов - Келли

Великан, что постоянно ел вяленую рыбу – его звали Тули – перестал жевать и жестами дал понять пленнице, что скоро начнётся прилив, и тогда ей конец, ведь выбраться из этой клетки самостоятельно будет невозможно.

Толстяк Кальдерик, не обращая внимания на красноречивые жесты Тули, коротко и сухо что-то сказал и вновь протянул Келли уголёк и карту, всем своим видом показывая, что делает ей большое одолжение и делает его в последний раз.

Сидя в железной клетке, Келли устало смотрела на угрюмые лица людей, таких же, как она, только выше ростом. Она не понимала, почему все вдруг стали такими серьёзными.

Плот ударился о каменистый берег, и великаны засуетились, разматывая верёвки и укладывая весла на борту. Чайки, будто взбесившись, низко кружили и кричали над головами собравшихся. Тогда Тули приказал перенести клетку на сушу и добавил что-то вроде:

– Фурн-нурн-Хёвдинг!

И великаны подчинились как один, а затем они вернулись на плот, оставив Келли одну.

Тёплое летнее солнце припекало. Через некоторое время плечи и лицо Келли стали красноватыми от его палящих лучей. Клетка стояла не в тени.

Вокруг было очень красиво. Бескрайняя гладь воды искрилось серебристыми бликами, и, как будто ловя эти блики, прямо у берега то там, то тут выпрыгивала и плескалась мелкая рыбёшка.

Пахло морем. Это было особое сочетание запахов выброшенных на берег водорослей и морского бриза. Где-то над пещерой за невысокими скалами шелестела листва.

Девушка сидела на корточках, обняв колени руками, и напевала одну песенку, которую ей в детстве часто пел её дедушка. В этой песне было всё: про жизнь пиктов, про красивый бескрайний лес, про зверей и птиц. Вот только дедушка никогда не пел эту песню до конца.

Он говорил: «Всему своё время!» – и улыбался.

Келли же обижалась и никогда не пела её при деде.

А здесь, сидя в железной клетке, слова на удивление легко, как будто сами, вырывались у неё из самого сердца. Келли пела всё громче и громче. Она даже встала на ноги и, держась за железные прутья, подняла голову наверх к самым вершинам скал, к шумящим за ними деревьям…

Вдруг откуда-то прилетел соловей. В клюве он нёс деревянную дудочку, ухватив её за самый краешек коры, и было видно, что птахе не так-то уж легко держать инструмент на весу.

– Ах, соловей! Как ты нашёл мою дудочку?! – Келли протянула руки сквозь прутья, и птица села ей на левое запястье. Перехватив дудочку рукой, она поблагодарила пернатого друга, и тот перелетел на розовый куст, росший неподалёку, и залился звонкими трелями.

Девушка улыбнулась, приложила дудочку к губам, и пение соловья стихло.

Келли играла произвольную мелодию, думая о том, как выбраться из заточения и поскорее попасть домой. Ведь великаны ещё придут, – у Келли их карта. И хотя она ничего и не понимала в картах, ей показалось, что этот кусок бересты очень дорог чужеземцам, и, может быть, от него зависит даже их жизнь. А что может быть дороже жизни?

Келли прижала берестяной свиток обеими руками к груди и наклонила голову вниз. Они придут, когда клетка будет уже наполовину затоплена водой, и прилив ещё только начнётся. Они спросят опять что-то на непонятном языке, и она в очередной раз не поймёт, чего от неё хотят. И тогда великаны уйдут навсегда…

Но девушка почему-то не хотела, чтобы великаны уходили навсегда. Что-то с недавнего времени поселилось в её мыслях, что не давало покоя и в то же время дарило силы и необъяснимо радовало.

Келли отложила карту и взяла дудочку. Она закрыла глаза и снова стала играть. Мелодия полилась звонким ручейком.

Внезапно, испугавшись какого-то движения в пещере, соловей встрепенулся и улетел прочь.

– Кто здесь?! Рогнар? – вырвалось у Келли. Она повернулась к скале и отступила от прутьев к середине клетки. Из широкой каменной расщелины не спеша вышел большой рогатый лось, точь-в-точь, как чучело над дверью в каюте корабля великанов. Лось подошёл к клетке и издал несколько гулких звуков, задирая при этом голову кверху, – так он здоровался. Затем лось наклонил голову к земле и громко зафыркал.

– Ты услышал мою мелодию? – девушка просунула руку через прутья и погладила лося по голове. – Живой ты гораздо красивее! – Подумала Келли и продолжила играть.

Как только её губы снова коснулись дудочки, лось поднял голову и подошёл поближе к ржавому навесному замку на двери клети. Одним мощным движением рогов он поддел его снизу и вырвал вместе с петлицами так, что замок, взмыв в воздух, ударился о скалу и, сломанный, упал вниз. Клетка качнулась, ржавая железная дверца её со скрипом отворилась, и Келли, не веря в происходящее, выскочила наружу. Лось склонился к ней, и девушка радостно обняла лесного гиганта за шею.