Николай Дмитриев - Казна императора

– Иш ты, деньги им подавай!.. Продулись вдрызг по всяким там Монте-Карлам, Россию профукали, а теперь в спасителей рядятся… Чтоб какой-нибудь царь Кирюха в Париже царствовал!

Это было так неожиданно, что Шурка, поспешно проглотив кусок ветчины, спросил:

– А что, неужто какие-то деньги есть?

– А ты как думал? Сам же с отрядом Костанжогло шел…

Чеботарев снова зло фыркнул, налил еще водки и потянул к себе «салятерку» [65]. Какое-то время Шурка растерянно смотрел на полковника и только сейчас, начиная догадываться, заговорил:

– Так, значит, и мой арест, и ваше вмешательство, и даже то, что Тешевича красные не расстреляли, это все из-за тех ценностей?

– Конечно… – Чеботарев вытер салфеткой уголки губ. – Вот только с моим вмешательством не совсем так. Я, ведь Шурик, еще тогда начал к тебе присматриваться.

– Зачем? – удивился Яницкий.

– А за тем, господин поручик, что деньги те не для продувшихся политиков, не для перегрызшихся между собой генералов, а для России…

– Но позвольте, господин полковник… – Шурка и сам не заметил, что стал соблюдать субординацию. – Разве сейчас эти ценности не нужны? И именно для спасения России?

– Согласен, нужны. Но кому их давать? – Чеботарев еще выпил, охватил голову руками и принялся горестно как бы размышлять вслух: – Диверсантам, которые пустят под откос поезд? А может, террористу, чтоб он прихлопнул еще одного большевика? Или ты, Шура, забыл, что я тебе втолковывал перед тем, как этот фрукт заявился сюда со своими претензиями?

– Но это же значит… – от волнения Яницкий заговорил шепотом, – что помощи нам ждать неоткуда…

– А вот это как раз не так, – странным образом оживился Чеботарев. – Только это не ресторанный разговор.

– Тогда поедемте ко мне, – быстро предложил Шурка.

– Не спеши, – усмехнулся Чеботарев. – Найдем мы место… И еще, тебя не удивляет, что я тебя за собой все время тащу?

– Да как сказать… – Шурка не ожидал такого поворота и не знал, что ответить.

– Удивляет… Но об этом тоже потом… Давай-ка… – и полковник, как бы подчеркивая, что на сегодня серьезных раговоров больше не будет, принялся разливать водку по рюмкам…

После столь экстравагантного купанья пару дней Тешевичу было не по себе. Он старательно избегал встреч с женой, а за обеденным столом отмалчивался, однако неотступный взгляд Хеленки напоминал ему о случившемся на пляже. Тешевич понимал, надо как-то переломить себя, поскольку где-то в глубине внезапно возникло четкое осознание, что их уже что-то связывает, и эта женщина просто нужна ему.

Наконец Тешевич понял, что молчать просто глупо, и однажды после обеда он, неловко потоптавшись в столовой, негромко сказал:

– Дядя Вацлав говорил, в городе синематограф открылся… Может, съездим? На автомобиле…

– Когда? – Хеленка потупилась и слегка покраснела.

– Да хоть сейчас…

– Можно я в другом платье?

– Ну конечно же, конечно… – Алекс засуетился, посмотрел на себя и тоже побежал наверх переодеваться.

По такому случаю Хеленка принарядилась, и хотя за те тридцать километров, что отделяли усадьбу от воеводского центра, она не сказала и десятка слов, Тешевич уже по одному ее виду понял, что настроение у жены совсем другое.

По главной улице города, куда как-то незаметно через предместье выехал «аэро», сновали люди и раскатывали конные экипажи вперемежку с машинами, то и дело подававшими требовательные гудки. Почти час гудевшие по булыжнику шины «аэро» на гранитной шашке центра вежливо зашуршали, и автомобиль, пофыркивая мотором, влился в общий поток.

Синематограф «Новые чары» Тешевич отыскал быстро. Припоминая рассказ Пенжонека, он свернул возле нового здания почтампта, съехал с холма и остановился в переулке, кончавшимся просто пойменным лугом. Приспособленное для демострации лент здание синематографа было одним из последних в ряду застройки, и ветерок, дувший с реки, гнал прочь запахи города.

Загнав «аэро» под балкон-галлерею, по которому выходили зрители, Тешевич оставил авто на улице и пошел к кассе. Он боялся, что придется еще ждать, но этого не случилось. Они удачно приехали к самому началу очередного сеанса, и, купив билеты, довольный Алекс провел Хеленку через маленькое фойе прямо в зал.

Хозяин «Новых чар» явно тянулся за столицей и уж, во всяком случае, старался быть на высоте. Несмотря на то что старое здание лишь слегка переделали, тут были даже отделанные бархатом ложи, одну из которых и заняли Тешевич с Хеленкой. Правда, когда погас свет, желавшие подзаработать билетеры пустили на свободные места жаждавших зрелища мальчишек, и совсем неожиданно рядом с ними обосновалась довольно шумная компания.