Владимир Аникин - Осмотреться в отсеках

Сами же лодочные минеры иногда выкидывали такие «фортели», на всех флотах, что командование подводных лодок порой с опаской принимало в экипаж новоиспеченных представителей этой, все-таки как ни крути, самой боевой профессии. Но именно из минеров получались, в итоге, наиболее подготовленные командиры подводных лодок в процессе жесткого профессионального отбора. Связано это, прежде всего, с тем, что командиры минно-торпедных боевых частей, во-первых, с момента прибытия на лодку несут ходовую вахту в должности вахтенного офицера, а во-вторых – принимают самое активное и непосредственное участие в процессе боевого применения торпедного и минного оружия.

Не оставил мою скромную персону без внимания и замполит лодки капитан 3 ранга Олег Глухарев. Выяснив, что я являюсь членом КПСС, он тут же предложил занять должность секретаря партийной ячейки лодки, от которой отказываться было бесполезно и бессмысленно. На молодого лейтенанта, которым я являлся на тот момент в единственном числе, вешалось все, что могли нести его могучие, еще не подорванные тяжелым подводным трудом плечи. Как говорится, «годковщину» на флоте никто не отменял, и я это прекрасно понимал.

Партячейка на лодке – это отдельная тема. Коммунистами мы, в основном офицеры и некоторые представители из числа мичманов, были, естественно, беспредельно преданными делу партии и Советского правительства и готовы были, если понадобится, отдать жизнь за Родину. Но вот сам процесс проведения партийных собраний как-то мы не особенно уважали и, уж если честно говорить, воспринимали как нудную и неинтересную повинность.

В связи с этим обстоятельством партийные собрания на нашей лодке проводились, в основном, условно. Условность эта заключалась в оформлении протокола собрания секретарем – для отчетности. Свежий, еще не отягощенный подводной службой лейтенантский ум как раз и пригодился для написания этих протоколов с выдуманными выступлениями членов ячейки. Ну а если партийное собрание все же проводилось фактически, то оно, скорее всего, напоминало некоторое шоу, в котором каждый член организации исполнял свою роль, в зависимости от должности.

Лейтенантские годы, пожалуй, наиболее яркие и запоминающиеся в жизни каждого кадрового офицера. Не был в этом плане исключением и я – новоиспеченный минер дизельной субмарины 613-го проекта. Два года моего пребывания в лейтенантском звании вместили в себя массу незабываемых эпизодов только что начавшейся подводной службы. И прежде всего запомнились первые впечатления от общения с офицерами, мичманами и личным составом лодки уже не как курсанта-стажера, а как полноправного члена экипажа.

Экипаж лодки всегда с интересом присматривается к вновь прибывшему офицеру, тем более к молодому, еще не оперившемуся выпускнику училища. И от того, как себя покажет лейтенант буквально в первые дни пребывания на лодке, во многом зависит его дальнейшая служба в суровом, сугубо мужском коллективе подводников.

Особенно тщательно проверялся каждый новый член экипажа на восприятие флотского юмора, без которого немыслима служба подводника. Понимает лейтенант юмор – наш человек, ну а если пытается что-то из себя представить – важное и серьезное, то так может и остаться один на один со своей напыщенностью. Еще в дореволюционном российском флоте, в «Положении о прохождении службы в подводном плавании», указывалось: «Член экипажа подводной лодки, не пользующийся признанием и авторитетом среди офицеров и нижних чинов, подлежит списанию с нее». И быть списанным по такой причине считалось позорным.

Проверку эту на «вшивость», естественно, прошел и я, буквально за короткий промежуток времени влившись в сплоченный экипаж С-384. Да и времени особо не было приглядываться – служить и работать нужно было сейчас и без каких- либо послаблений. Лодка находилась в боевом дежурстве, в двухчасовой готовности, со всеми вытекающими последствиями для каждого члена экипажа.

Вскоре у меня появились и новые друзья. Естественно, ближе всех были такие же, как и я, молодые офицеры лодки. С теплотой вспоминаю штурмана старшего лейтенанта Николая Карпова, командира группы движения лейтенанта Владимира Нишпор, командира боевой части связи капитан-лейтенанта Валерия Куратченко, инженер-механика капитан-лейтенанта Виктора Анистратенко.

Вспоминаю также многих мичманов подводной лодки С-384. Это были настоящие профессионалы, мастера военного дела: боцман Петр Мороз, старшина команды электриков Алексей Гудько, старшина команды машинистов трюмных Николай Русин, старшина команды мотористов Александр Иванов, старшина команды радистов Валентин Лисовой, старшина команды акустиков Евгений Андрющенко, химик-санитар Виктор Коренюгин, старшина команды снабжения Николай Басанец. Все эти старшины команд были намного старше меня по возрасту, некоторые из них годились в отцы, но с каким уважением и участием они относились ко мне – молодому и неопытному лейтенанту. С их помощью удалось в короткие сроки изучить устройство лодки, сдать необходимые зачеты.