Олег Свешников - ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ. Книга 2

─ Боевое, товарищ генерал!

─ Небось, засиделись в девках? Не пора ли свадьбы играть под музыку пушек? Мед-пиво пить?

Командующий сообщил по скорби: Брянский фронт прорван! Я по воле Сталина ввожу в сражение последний резерв, вашу стрелковую дивизию, с танками, самолетами! Ваше воинство должно решительно выбить фашистов из Семилук, откуда армии генерала Паулюса наступают на Воронеж и Сталинград! Вам, мои герои, выпала честь остановить шествие крестоносцев по Руси, спасти город Сталина! Вперед, славяне! За Родину!

С самого утра дуэль началась превеликая! Ударила артиллерия и две живые лавины, две железные громады столкнулись на огромном пространстве. Ожесточенные бои развернулись за деревню Подгор ную, первую крепость, какая защищала Семилуки. Руссы штурмовали деревню с небывалою храбростью. Сражение шло на хлебном поле с неубранными с осени, желтыми, переплетенными на ветру колосьями. Ее наступление поддерживали танки, артиллерия, которая метко разила укрепления врага.

Воины Третьего рейха в крепости не отсиживались. Только русское воинство в неустрашимом натиске, в подвиге достигало ее окраин, бесстрашно бросались в контратаки. И дрались с умом, отчаянно, не ведая страха и обреченности! Впереди неостановимою лавиною двигались острым клином танки, зловеще оглашая землю гудом моторов, страшно поблескивая на солнце черными крестами. Они заливали безжалостным огнем пушек и пулеметов наступающие цепи, с поразительною точностью разили, разбивали русскую артиллерию. За танками шли полупьяные автоматчики и, подбадривая себя, пронзительно выкрикивали отборные ругательства, и тоже сплошным кинжальным огнем выбивали из жизни воинов, сеяли и сеяли смерть.

Едва немцы и русские соприкасались, сходились, как с гневом бросались друг на друга. Пощады никто не ждал. Смерчем метались гранатные разрывы, хлестали пулеметные и автоматные очереди. Горели танки, падали в горевую вечность люди! Обе стороны по чести, по бесстрашию, как святые праведники, всходили на крест, на жертвенные костры, гибли, перерезанные пулеметною очередью, истекали кровью. Но никто не уступал! Сила билась о силу, билась как гладиаторы на арене Римского Колизея, где в схватке никто, никто не ожидал милости и пощады от императора, от Бога!

Расколись земля надвое, падая во Вселенную, и там бы, где звезды, бесконечное пространство, бились и бились!

Расчет командира орудия Михаила Ершова был на острие битвы. Он расстреливал танки! Сам он, когда снаряд попадал в танк, и в пламени, с тяжелым стуком о землю слетала башня, кричал в ликовании:

─ Вот вам собачья свадьба, фрицево отродье!

И тут же подмигивал Башкину:

─ Видишь, как надо бить?

Увидев на поле битвы танк со свастикою, что мчал на батарею, кричал:

─ Чего встал? Снаряды неси, живо! Живо!

Руссы-воины бились за деревню Подгорную трое суток, но бастион так и не сдался, не выбросил белый флаг! Больше того, генералу фон Паулюсу пришла строгая телеграмма от начальника штаба вермахта Вильгельма Кейтеля, он писал: фюрер недоволен вами! Вы должны быть уже у Дона, у Сталинграда, а вы не можете сломить горстку руссов!

На четвертые сутки, едва воспылало солнце, фашисты пошли в атаку тяжелою бронею, дабы пробить щит руссов, что героически прикрывал собою Сталинград. Лавина танков, выстроенная клином, какая могла рассечь горы у моря, самоходные пушки, автоматчики-мотоциклисты, спрятанные за щиты, половодье пехоты со штандартами СС, ─ все неудержимо устремилось к бастиону руссов.

Командир батареи капитан Иван Мороз, с вечно строгим ликом, с черною окладистою бородою, припав к стереотрубе, внимательно следил за грозным движением крестоносцев. Издали танки напоминали черного муравья, какие степенно ползут от взгорья к взгорью, прячась за камышами, поближе ─ были уже зеленые гробницы, с дьявольским сиянием глаз, какие постоянно мигали и мигали; такое ощущение возникало от вспышек выстрелов из орудия.

Немецкое воинство шло гордо, непобедимо, слышалась песня-гимн Хорст Весселя.

Капитан Мороз заметил про себя:

─ Красиво идут, сволочи!

Когда танки подошли на расстояние выстрела, он подал команду:

─ Батарея, к бою! Бить по головному танку! Как вырвался, так на прицел его, лютого зверя! Прицел постоянный! Огонь вести самостоятельно!

Командир орудия Ершов повелел прислуге:

─ Неси бронебойные, Александр! Не дремать, как карась в камыше! И заряжать, живо, живо! Командир Михаил Ершов сам следил за полем битвы, ловил танк в перекрестье прицела!