М. Лютый - Вятичи

На тропинке, пересекая полянку, показались две девочки. Обе, одетые в грубые льняные сарафаны, они неторопливо шли, переступая босыми ногами через лежащие ветки и сбивая с травы росу. Одной из них было лет четырнадцать. Её русые волосы, сплетённые в тугую косу, лежали на уже начавшей формироваться груди, а вздёрнутый носик придавал лицу милое выражение. В одной руке она несла узелок, а другой лениво отмахивалась веткой от надоедливых комаров. Другая – лет десяти, то и дело останавливалась, по пути срывая цветы и складывая их в небольшой букетик, а затем догоняла старшую.

Едва девчонки пересекли полянку и скрылись в кустах, из высокой травы высунулась голова мужчины в меховой шапке, из-под которой торчали несколько засаленных косичек. Но затем какая-то рука грубо пригнула эту голову опять вниз, в густую траву, и опять на полянке стало безжизненно тихо, если не считать нескончаемого гула комаров, жужжания пчел, собирающих нектар с цветов, да пения птиц, радующихся начинающемуся дню.

Младшая, обогнав старшую, побежала по тропинке, которая, извиваясь, начала понемногу спускаться. Вдруг из-за куста черёмухи выбежал волк.

– Млада, Млада, смотри – Серко! – закричала младшая, не сбавляя бега.

– Не трогай его, Любава, укусит, – встревожено крикнула Млада, но Любава только беззаботно махнула рукой.

Она подбежала к волку и начала гладить его по холке. Волк, лениво отвернувшись и не обращая внимания на ласки девочки, вернулся обратно к кусту черёмухи, из-за которого появилась девочка лет тринадцати. Невысокая, стройная, с вьющимися каштановыми волосами она изящно несла корзину. Уши её украшали золотые серьги, на шее были бусы из крупного жемчуга, а на руке – оригинальный серебряный браслет. Это была Агапе – дочь, как его за глаза называли жители окрестных деревень, Бирюка, который жил верстах в пяти от града у волчьих оврагов, в глухом урочище, там, где считали местные жители, водятся лешие.

Бирюк почти полтора десятка лет назад пришёл в эти места, повздорил со старейшиной Воистом и поэтому редко бывал в граде. Увидев его, дети всегда пугались, а люди про себя шептали, что идёт колдун. В народе он слыл замечательным кузнецом, но обращались к нему только в крайней необходимости. Да и сам он жил замкнуто, старался поменьше общаться с соседями. Наиболее близкие отношения поддерживал с семьями погибших при последнем набеге хазар Древана и Бажена, да ещё с некоторыми северянами, как говорили, знавшими его ещё до того момента, как он поселился в этих краях. Только эти близкие люди называли его настоящим именем – Василь. А у всех остальных он и его жизнь вызывали непонимание и отчуждение: и то, что он поселился в плохом для северян месте; и то, что его жена Зимава, хромая на одну ногу, родила ему дочь, а спустя четыре года и сына, которых назвали непонятными для славян именами Агапе и Иоанн; и то, что у него всегда водилось диковинное в этих местах серебро и злато; и то, что за ним по пятам всегда ходил ручной здоровенный волчара; и то, что он построил своё жилище не так, как все.

Дом Василя стоял на поляне между двух глубоких оврагов, которые ближе к реке соединялись между собой так, что со стороны реки к нему было не подобраться, и к нему вела через густой лес одна единственная дорога, которая затем упиралась в высокий забор из вертикально закопанных брёвен с крепкими воротами. Жильё Василь сделал не из брёвен, как все северяне, а из обожжённых глиняных кирпичей, крышу покрыл не соломой, а глиняной черепицей, и самое удивительное, что в доме были не маленькие, как у всех, а большие окна, затянутые бычьими пузырями. За забор Василь никого не пускал, и редкие посетители, приезжавшие к нему, всегда ждали у ворот, со страхом поглядывали на частокол, из-за которого часто раздавались визги и хрюканье кабанов, звон ударов из кузницы, и тихо взывали к богам, прося уберечь их от чар колдуна.

Исключение кузнец делал только для сироты Векши – пятнадцатилетнего отрока, прозванного так за ловкость лазить по деревьям. Тот жил в граде и летом пас скот его жителей, а зимой часто посещал дом Василя, и, бывало, ночевал там по несколько дней подряд, но потом собирался и опять уходил в град, то ли стесняясь чего-то, то ли по каким другим причинам…

Увидев Младу и Любаву, Агапе помахала рукой и приветливо улыбнулась:

– Вы куда?

– Мы на реку, – ответила Млада. – Станко с братьями рано ушёл рыбу ловить. Жилена пирогов испекла, я их им несу, а Любава со мной увязалась.