Валерий Борисов - Децимация

Винниченко внимательно слушал. Мысли Шульгина, этого помещика и крупного политика, совпадали с его. Но в его концепцию революции не вписывался вопрос о возрождении Украины.

– А вы, Василий Витальевич, отдали бы свое волынское имение?..

– Я отдал бы без колебания, чтобы зверь оставался в клетке. Вы, уважаемый Владимир Кириллович, повторяете ошибку Временного правительства. Поэтому, извините меня, народный поток сметет вас, и сплавит, как бревна по реке, – в небытие. Крестьяне, согласно декрета большевиков о земле, берут землю в свои руки, а вы тянете. Надо идти на уступки вовремя. Не повторяйте прошлых ошибок.

Шульгин говорил уже мягко и участливо. Он видел, что его слова попали в цель. Винниченко думал.

– Много вопросов вы поставили, Василий Витальевич. В экономических вопросах мы отстаем, мы не можем допустить анархии и повторять ошибки большевиков. Там сейчас голод, фабрики не работают. А мы хотим, чтобы революция прошла у нас как можно безболезненней. Нам обещали помощь Англия и Франция. Они заинтересованы, чтобы война на восточном фронте против Германии пошла более интенсивно. Может быть, в этом залог спасения Украины.

Шульгин едко улыбнулся.

– Вы все ищите, как и ваши неудачливые предки-игроки от народа, доброго дядю! С кем угодно, только не с Россией. А украинский народ хочет быть с Россией. Не будете этого отрицать? Сейчас вы опираетесь на боевые отряды галицийцев, завтра – призовете на помощь Австро-Венгрию. Она ведь вам ближе, чем Россия… – Винниченко неуверенно кивнул. – Вы дайте землю крестьянам, пусть они берут не сами, а с вашего разрешения. Этим вы сможете продлить свое властвование. Мне кажется, что большевистский режим – это временное явление. Будьте гибче, – жизнь это не только национальный вопрос.

– В ваших словах много правды. Но вы не поймете высоких устремлений украинского народа, его пробудившуюся нежность к своей родине! Не поймете!!

Шульгин иронично взмахнул руками, как бы показывая, что теоретическая часть разговора закончена, и пора переходить к конкретным делам. Но он добавил:

– Народ сам разберется в национальном вопросе. У вас хорошие мысли, сформированные в вашем узком кругу… а вот если бы спросили крестьянина – какой он национальности, то он бы вам не ответил. Я, например, на Волыни спрашивал крестьянина, кто он по национальности. И знаете, что он мне ответил: «Мий дид селянин, батька – селянин, и я селянин». Так что ему далеко до вашей борьбы. Вы создали миф об унижаемых украинцах, его муссируете и сами плачетесь, а народу все равно. Ему бы только работать, да без надобности не волновать.

Винниченко улыбнулся, но уже более добродушно:

– Говорил я вам, еще раз повторю. Были вы и остаетесь украиножором. Давайте перейдем к вашим делам.

Шульгин сразу же как будто подтянулся и начал:

– В ноябре я находился на Кубани и Дону. Казаки настроены против новой власти и собирают силы для похода против большевиков, на Москву. Есть такое мнение, что здесь вы сами справитесь с большевиками. У вас есть украинские полки, не дайте их распропагандировать большевикам. И продержитесь пока в таком положении. А просьба такая… окажите самое активное содействие в отправке донских казаков с фронта домой. Надо все сделать быстро. Промедление играет на руку большевикам. Вы понимаете?

Винниченко кивнул:

– У нас есть верные украинские части. Грушевский говорит, что за нас встанут четыре миллиона украинских солдат, – Винниченко неожиданно для себя хихикнул. – Но я не верю, что их столько. Но, повторю, верные части есть. Насчет казаков… мы и так не препятствуем уходу казаков с фронта, но полностью оголить фронт не имеем права. Да и как Антанта к этому отнесется?

– Фронта уже не существует. Если немцы захотят, то они могут занять весь юг. Но Германия боится партизанской войны. Поражение немцев близко, и у них уже нет сил для наступления. Поэтому безбоязненно отправляйте казаков на Дон. Да и Россия никогда не приглашала своих врагов для примирения.

Шульгин говорил уже не как собеседник, а как руководитель, считающий этот вопрос решенным. Винниченко внимательно слушал и не возражал. Потом подвел итог:

– Я немедленно дам телеграмму на Украинский фронт, чтобы казаков отправляли по домам. Петлюре поручу лично следить за этим.

– Вы с Петлюрой носитесь, как с писаной торбой. Его в России знают больше, чем вас.

– Вы правы. Скажу между нами – он недалекий человек, но верный. Но, за неспособность к руководству украинскими войсками, мы его скоро снимем с поста генерального секретаря по военным делам.