Александр Прозоров - Царская любовь

И почему она сказала: «Прощай»? Анастасия что, больше не надеется встретиться даже случайно? А вдруг ради поездки сюда княгиня решила принять постриг? Увидела, убедилась, что он цел, а теперь направляется в какой-то монастырь? Тогда это действительно будет навсегда!

– Проклятый гашиш! – Саин-Булат снова ударил стену кулаком.

Ему хотелось что-то делать: скакать, догонять, добиваться! Но приходилось ждать. Ждать, ждать, ждать – в надежде на то, что умчавшиеся нукеры не ошибутся, узнают, не пропустят нужный возок и что женщина вообще все еще находится в городе.

– Только бы найти ее… – склонив голову перед окном, омыл ладонями лицо татарский хан. – Молю тебя, о Всевышний, только бы найти!

Но время шло, час за часом исчезал в небытие, а никаких вестей не приходило. И только вечером Яштиряк осторожно прокрался в покои касимовского царя и встал у дверей, опасаясь приближаться к правителю. Это означало, что вести недобрые.

– Говори! Я тебя прощаю. Но дай мне хоть какой-то ответ!

– Стража приречных ворот запомнила возок, великий хан, – склонил голову слуга. – Большой, тяжелый, запряжен шестеркой цугом. Два кучера, три женщины внутри.

– Уверен? – шагнул к нему Саин-Булат.

– Княжеский возок приметен, трудно перепутать. Не каждый месяц похожие в Касимове появля…

– Где она, Яштиряк?! – зарычал правитель.

– Еще вчера через приречные ворота уехала…

– Седлать лошадей! – кинулся к дверям покоев касимовский царь.

– Не нужно, прошу тебя, господин! – сложил ладони на груди преданный слуга. – Скоро ночь, великий хан. Токмо ноги лошадям переломаем. С рассветом и с заводными гнаться надобно. На перекладных до сумерек перехватим.

– Ты мне перечишь, Яштиряк?! – сухим голосом вопросил Саин-Булат.

– Не случилось бы беды, великий хан. Княгиня остановится на ночлег – проскочим мимо. Что тогда? Вовек ужо не нагоним. Об исполнении желания твоего забочусь. Дабы не разминуться с княгиней, скакать нужно на рассвете.

– Опять ждать?! – скрипнул зубами Саин-Булат. Однако опытный воин понимал, что от ночной скачки много проку действительно не будет, и потому смирился с неизбежным, махнул рукой: – Ладно, будь по-твоему, Яштиряк. Вели приготовить лошадей к утру. Ныне не война, за ночь никуда не сбегут.

Тринадцатого мая, с первыми солнечными лучами, из ворот Касимова вылетела на рысях кавалькада из полутора десятков всадников, каждый из которых вел с собою двух оседланных заводных коней. Обгоняя возки и обычных всадников, татарский хан и его свита стремительно неслись по дороге, не жалея скакунов. Когда часа через два те стали хрипеть и ронять пену – пересели в седла свежих, бежавших налегке коней и дали шпоры. Спустя два часа – снова поменяли. А еще через два часа отдышались скакуны первой смены.

С двумя переменами путники летели как птицы, одолевая почти десять верст каждый час, за два часа оставляя позади дневной переход обычного обоза. Княгиня обгоняла татар самое большее на два дня, и уже к полудню Саин-Булат полагал увидеть ее впереди. Однако час проходил за часом, кони хрипели, исходя пеной, но на тянущемся вдоль пограничной реки тракте встречались только крестьянские возки и кибитки торговцев.

– Проклятье! Она что, тоже во весь опор гонит?! – отмахав почти сотню верст, татарский хан все-таки перешел на широкий походный шаг, опасаясь загнать лошадей. Ибо оставшись пешим, он точно никого и никогда догнать не сможет.

– Скоро вечер, великий хан! – достаточно громко напомнил Савад-бек.

– Остановимся в ближайшем постоялом дворе, – ответил касимовский царь. – Хоть с едой и ночлегом хлопот не будет. А там посмотрим. Утро вечера мудренее.

– Дозволь спросить, великий хан… – после некоторой заминки спросил сотник. – Куда мы летим с таким поспешанием?

Саин-Булат мысленно выругался. Кинувшись в погоню с излишней торопливостью, татарский хан как-то не помыслил о том, что его обычная свита даже не подозревает об отношениях своего господина с некой княжеской вдовой. Касимовский царь привык к своим сотникам, ближним помощникам, слугам, как человек привыкает к любимой одежде или обуви, даже не замечая их присутствия на теле. Также Саин-Булат не замечал постоянно находящейся вблизи свиты. И из города он выехал, понятно, вместе с нею. Теперь уже не отошлешь – странным покажется. Интерес слуги проявят, любопытство. Али беспокойство и преданность, желание проследить и защитить господина от неведомых опасностей. Так или иначе – истина всплывет. Ведь о прошлом разе он у княгини с несколькими нукерами гостевал и особенно не таился, секрета сохранить не требовал. Их спросят – расскажут все без утайки. Получается, Саин-Булат невольно выдал их с Анастасией связь еще нескольким людям! Людям близким и не болтливым. Но все-таки – выдал.