Анна Ефименко - Архитектор

– Если не уменьшишь высоту, он снова рухнет, – кручинный Жозеф склонился над табличками.

Уменьшить высоту? Боже, ты снова подрезаешь мне крылья?

– Даже если мальчик будет хорошо питаться и его кости больше не сломаются? Все уже готовы утолщать контрфорсы.

Жозеф смерил меня испытующим взглядом.

– Даже если мальчик наест себе самые мощные ребра в деревне, его это не спасет. Он настолько заносчиво себя ведет, похваляясь исполинским ростом, что обязательно получит удар в спину. И упадет. Не умрет, нет. Но упадет обязательно.

Я сглотнул.

– На сколько?

Ответ мне не хотелось даже слышать. По обсчету материала хватало вдоволь, особенно, если снимать сверху и переносить на обертку опор. Вот такими мы станем в итоге: немного ниже и немного толще. Растеряв всю прежнюю нацеленность в поднебесье. Я не мог переварить это поражение, но перспектива увидеть обезображенный свод вновь и лишиться доверия всего Города вселяла еще больший ужас.

Контрфорс работал тем успешнее, чем был шире снизу. Все мастера в один голос советовали придать ему ступенчатую форму. Так, теперь предстоит стать более разлапистым, что те ноги вилланов после уборки урожая. Огромный божий мир, доколе должен буду я считаться с твоими законами и добровольно уродовать, заземлять столь невесомый изначально образ?

В мастерскую постучали. Жестом пера попросил помощника открыть, тот нехотя поплелся к двери. Увидев гостя, Жозеф скорчил рожицу:

– К вам посетительница, господин архитектор! – и, харкнув на пол, отправился восвояси.

К моему изумлению, Агнессе хватило наглости заявиться прямо сюда. Ее зареванные глаза равнодушно изучали инструменты, пергаментные свитки, все то, чем я тут занимаюсь. То, что предпочел похоти.

– Ты больше ко мне не приходишь.

– Я не могу…

– Излюбленное оправдание для чего угодно перед кем попало?

– Ради всего святого, у меня только что рухнул свод! А ведь мы уже исхитрились даже заказать шпиль и приготовились к его установке. Теперь все переделывать. Считать новую высоту, разбитую спину стягивать аркбутанами к опорам, ты можешь просто представить все это?! К тому же Карло недоволен произошедшим, а именно его стараниями строительство денежно обеспечено. И Люсия. Она все знает. А если она знает, то меня могут вышибить с места в любой момент. Как считаешь, почему я больше не прихожу?

– А, – с деланным сожалением закивала она, – значит, даже ты боишься потерять все это. Боишься мнения людей. Боишься жены.

Это было слишком. С каких пор она возомнила себя мне ровней? Что за тон она выбрала для беседы со мной?

– Ты хоть знаешь, кто я такой? – я больно ткнул ее пальцем под ключицу.

– Да, мой сеньор, – Агнесса притворилась невозмутимой. – Мне известно ваше положение. Вы – владыка ремесла и глава строительного цеха нашего Города.

Я подошел к ней ближе, подняв подбородок, распушившись, ощетинившись, намереваясь если уж не доказать, так хоть показать свою значимость самым дурацким способом – физическим.

– Запомни это хорошо. Я со всем разберусь! Сам могу все решить. И никто мне не указ. Никто!

Агнесса молчала, официально отвергнутая. Напоследок захотелось сделать ей еще больнее:

– Ты ничем не отличаешься от остальных.

Она недобро сощурилась, после чего изрекла с величайшим презрением:

– Ты тоже.

И ушла из мастерской.

Катись к дьяволу.

И не такое проглатывали.

Сначала будет грустно, потом будет пусто, после уйду в работу, и, наконец, забуду.

Чтобы отвязаться от Агнессы в мыслях, стал ходить на праздники с женой, на выпивушки с каменщиками, на представления жонглеров и бродячих музыкантов. Только мессу еле удавалось оттерпеть, чтобы не вертеться, выискивая ее в прихожанской толпе.

Я шутил, был скор на комплименты и остер на язык, вдруг важно раздулись щеки, вернулась прежняя прыть. Даже пришлось переспать с женой главного аптекаря, как репей ко мне приставшей и дождавшейся своего. Меня никто не держал. Город опять сочился похвалами в мой адрес – после того, как свод покрыли заново, и южная башня ждала, когда ее увенчают шпилем, все рассчитывали узреть нечто действительно великолепное. В некоторых местах кладки поставил железные скобы, укрепленные заливкой из мягкого свинца; это способствовало большей прочности; никто и никогда не сможет проломить мне спину, больше никто и никогда не сможет меня сломать.

Старый портной, к которому раньше изредка заставляла ходить Люсия, теперь не успевал выполнить пожелание полностью поменять мой гардероб. Мне хотелось роскошно выглядеть, сиять, смотреться самым нарядным мужчиной, которого только можно встретить на наших улицах. Заканчивая новую мантию (я заказал самую шикарную, насыщенно-синюю, цвеченную дорогостоящим концентратом вайды), портной с издевкой спросил: