Дмитрий Федотов: Хозяин урмана

– Конечно. У нас работает замечательный специалист по культуре коренных народов Сибири, Иван Иванович Иванов, кандидат исторических наук.

– Его что, действительно так зовут?!

– Да… Он хант, у них часто такие имена и фамилии встречаются, – Маша посмотрела на меня удивленно.

Андрюха хохотнул и принялся накладывать себе в тарелку всё подряд.

– Почти как в анекдоте про шпиона получилось, – пояснил я и тоже занялся едой.

*

На следующий день мы встретились с Андрюхой у входа в краеведческий музей ровно в половине двенадцатого. Куваев наотрез отказался приходить раньше, заявив, что должен отоспаться за всю предыдущую неделю, иначе он сам превратится в мойпара и сожрет всех сотрудников музея, включая директора и ее возлюбленного. Маша сделала испуганные глаза и пообещала, что договорится с И. И. Ивановым именно на половину двенадцатого.

Мы пожали друг другу руки, почти официально, и чинно прошествовали за Машей в научное крыло здания. Маша провела нас в большой светлый кабинет, заставленный по периметру высокими книжными шкафами. За стеклом их солидно посверкивали тиснеными золотом и серебром корешки каких-то толстых, явно старинных книг, в основном с иностранными названиями. В центре кабинета располагался широкий стол в форме буквы «П», обтянутый темно-зеленым сукном. Кое-где на нем стояли деревянные пюпитры и подставки для чтения. С одного угла стол был оборудован дополнительной площадкой, тоже деревянной и возвышавшейся над столешницей на десяток сантиметров. С двух сторон над площадкой на специальных гибких кронштейнах прикреплялись лампы «теплого» света.

– Кладите свою находку сюда, – показала на нее Маша. – Иван Иваныч сейчас подойдет.

Я положил ларец на площадку, Маша включила освещение – получился бестеневой круг, в центре которого оказался загадочный сэн лыпийн. На секунду мне почудилось, что ларец засветился сам – сочным медвяным светом, на миг очень четко проступили все символы на его боках и крышке, и вдруг он с еле слышным щелчком раскрылся! Сам!

Мы ошарашенно уставились на него. Ларец распался по всем законам геометрии – на шесть частей и превратился в собственную плоскомерную проекцию. А в центре ее обнаружилась странная вещь. Она выглядела, как простая квадратная дощечка, примерно десять на десять сантиметров и толщиной чуть больше сантиметра. На видимой стороне ее ясно было видно изображение стоящего на дыбках медведя или существа, очень похожего на него. По кругу изображения тянулась вязь из тех же непонятных значков, что мы видели на ларце.

С минуту никто ничего не говорил, все жадно разглядывали находку. Наконец Дюха кашлянул и произнес:

– И вот из-за этого нас двое суток пытались прикончить?!

– А что это, собственно, такое? – спросила Маша.

– Это тамга, – раздался от двери звонкий, почти мальчишеский голос.

Мы обернулись. К нам энергичным шагом приблизился молодой (я бы сказал, очень молодой!) человек с типичным скуластым и курносым лицом ханта. Тоже невысокий и сухощавый, как большинство представителей этого народа. Одет он был, правда, вполне по-современному – в легкий летний костюм и дырчатые штиблеты. Дополняли образ короткий ежик черных, как вороново крыло, волос и загорелая до бронзового цвета кожа без единой морщинки. Бойскаут, да и только! Какой там ученый?..

– Иванов, – белозубо улыбнулся он и неожиданно крепко пожал нам с Куваевым руки. – Ну, что у нас тут, Мария Сергеевна?

– Вот, – кивнула на стол Маша, – эти молодые люди привезли из тайги ларец, похоже, раньше принадлежавший какому-нибудь шаману. А ларец возьми и раскройся сам!

– Очень любопытно! – Иванов небрежным жестом отстранил меня от стола и склонился над дощечкой. – Я был прав, это тамга.

– Культовый амулет шамана? – скрипучим голосом уточнил я. Не люблю таких вот самоуверенных живчиков, пусть они и бывают талантливыми учеными.

– Точно, уважаемый, э-э…

– Котов. Журналист…

– Ага!.. И где же вы отыскали столь интересную вещь, господин Котов?

– Мы с другом за грибами поехали, заблудились, наткнулись на брошенный скит и там случайно обнаружили это, – честно глядя ханту в глаза, наплел я.

Иванов, должно быть, почуял, что его разводят, но и ухом не повел. Метнул быстрый взгляд на насупившегося Дюху и снова повернулся к амулету.

– Очень похоже, что это редкая разновидность тамги. Так называемая тамга мойпар вэнтан – амулет самого Хозяина урмана! Вот эти два символа по углам изображения как раз и означают владельца.