Дмитрий Федотов - Хозяин урмана

– Не психуй, сердешный, – неожиданно произнес бородач рокочущим голосом, – всех Господь приберет. Всему свое время, и всяк его обретет…

– Заткнись! – рыкнул на него Дюха. – Нашел, где проповеди читать… Сектант, что ли?

Мужик отвернулся и замолчал. Я отдал Куваеву пистолет.

– Из него стрелять только в крайнем случае, иначе потом не отпишемся.

«Хаммер» остановился от нас шагах в двадцати. С минуту ничего не происходило, потом распахнулись сразу обе правые дверцы, и на дорогу вышли два амбала в комбезах военного образца, но без знаков различия. Оба сжимали в руках короткие черные автоматы.

– Ни хрена себе! – прошептал Дюха. – Ну и грибники пошли, с «Кедрами» разгуливают!

– А ведь они по наши души, – тоже шепотом сказал я. – И как точно вышли! Неужели мы у Сотникова радиомаяк прощелкали?

– Похоже на то… Степан, – Куваев повернулся в парнишке, – придется пострелять. Знаю, в человека ты не сможешь, так что бей по машине, по колесам, по стеклам. Лады?

Тот судорожно кивнул и прицелился. Я же взял на мушку второго из громил.

– Дюха, бьем по ногам. Главное, их испугать. Тогда есть шанс…

– Без вариантов, Димыч…

*

Кирилл Олегович Шурыгин был опытным оперативником. До того как возглавить службу безопасности треста «СНГ», он двадцать лет отработал в органах правопорядка и прошел почти всю служебную лестницу от патрульного до начальника оперативного отдела областного управления внутренних дел. Шурыгин уже примерял к себе кресло начальника всего управления, как грянула печально знаменитая кампания борьбы с «оборотнями в погонах». Прокатилась грандиозная чистка кадров по всем регионам России. Конечно, где-то действительно поборолись, выявили и выгнали-посадили настоящих мерзавцев, но в глубинке эту кампанию чаще всего использовали для передела сфер влияния и крышевания, а также избавления от неугодных и особо ретивых.

Кирилл Олегович, конечно, не был агнцем – белым и пушистым, но и не зарывался, как многие его коллеги. Знал меру. Вот именно поэтому его и вычистили – как ненадежного партнера по темным делам. Шурыгин в одночасье очутился на улице с «волчьим билетом». Попытки устроиться на работу в частную охранную фирму провалились. Тот, кто его подставил, позаботился о том, чтобы полковник больше никогда не смог работать по профессии. Потом ушла жена, перестал звонить сын, исчезли один за другим друзья. И тогда Шурыгин озверел. Отныне смыслом жизни его стала месть – всем и вся, месть ради мести, в любой форме и при любой возможности. Можно сказать, что он решил отомстить миру за само его существование.

Вот в таком состоянии его и нашел один из бывших владельцев треста «Сибирьнефтегаз». Кто и почему дал бизнесмену наводку на полковника, Шурыгин не смог выяснить, да особо и не хотел, но на должность главы безопасности крупной фирмы согласился. А потом его хозяином стал Беров, и Кирилл Олегович понял, что встретил того человека, за которого мог бы отдать и жизнь.

И теперь, сидя в салоне «хаммера» и наблюдая за действиями своих подчиненных, Шурыгин, ставший Секачом, правой рукой Берова, думал только о том, как получше исполнить новое приказание Хозяина и принести ему ценнейшую вещь, на которую покусились эти ничтожества, возомнившие себя людьми. Поэтому он и прозевал изменение в обстановке снаружи. Очнулся от мыслей, только когда правая часть лобового стекла вдруг брызнула крошкой триплекса по салону, а в следующую секунду «хаммер» ощутимо осел на заднее, тоже правое, колесо. Вместе с осколками триплекса в салон ворвался грохот выстрелов, и Шурыгин в изумлении увидел длинные языки дымного пламени, метнувшиеся из ближних кустов. С противным металлическим визгом снаружи стегнуло по кузову то ли картечью, то ли крупной дробью. Во внезапно наступившей тишине послышались стоны и отборный мат, и Кирилл Олегович понял, что не видит своих людей, потому что оба валяются на земле, корчась от боли в раненых ногах!

«Сволочи! – полыхнуло в голове. – Мерзавцы! Ну, я вам сейчас!..» Рука сама нащупала ребристую рукоять и потянула автомат. Шурыгин вывалился наружу через левую заднюю дверь и увидел присевшего за передним колесом перепуганного водителя. Он пригнулся и посмотрел под днищем джипа. На той стороне возле машины корчились в пыли оба его бойца, их автоматы валялись в стороне. «Действительно картечь, – с раздражением отметил про себя полковник. – Черт, как не повезло!»

Он подобрался к заднему бамперу и быстро выглянул. Тренированный взгляд вычленил в густом кустарнике на обочине тусклый блеск ружейного ствола. «Двустволка. Не меньше двенадцатого калибра. Плюс картечь. Плохо!.. Надо попасть первой же очередью, иначе он меня снесет…» Шурыгин несколько раз вдохнул и выдохнул, успокаивая нервы, прикрыл глаза, вызвал из памяти запечатленную только что картинку и перекатом выскочил из-за машины. Автомат защелкал, исправно прочесывая намеченный куст. Но Кирилл Олегович так и не успел насладиться привычным и единственно приятным ему чувством отмщения. Спустя несколько секунд длинный дымно-оранжевый язык выметнулся из зарослей, только гораздо правее, чем в первый раз. Полковник заметил его, но ничего предпринять не успел. Что-то горячее и твердое сильно ударило его в правое плечо и бок, выбило автомат из рук, опрокинуло навзничь и выключило дневной свет.