Михаил Садовяну - Жизнь Штефана Великого

В Крыму, под стенами родного города княгини Марии, где были гробницы ее родителей и сокровища, увезенные в изгнание последними Палеологами, стояли турки. Грозно плыли на волнах султанские галеры, гремели выстрелы. Исак, старший брат княгини, казненный братом своим Александром, гнил в земле; люди Мангопа и счастливых садов Приморья жили в ожидании грозных событий: никто не сомневался в том, что и этот остров христианства будет разорен и стерт с лица земли поклонниками Магомета. С суши теснили татары; на водной глади понта Эвксинского [115] Понт Эвксинский — древнее название Черного моря. покачивались цареградские галеры. Перед последним штурмом, суда с войсками плыли под самым берегом для устрашения жителей. Черные моряки ухмылялись, держа в зубах ятаганы, а женщины в прибрежных садах, осеняя себя крестным знамением, ныряли в кусты дикой смоквы. На угрозы и бесовские оскалы земля отвечала мирным благоуханием цветов.

Молдавские воины, занявшие бойницы Мангопа, стояли насмерть.

Стены были крепкие, ворота окованы железом. Мангопские посланцы непрестанно шли в Кафскую крепость, призывая старшину генуэзских торговцев держаться стойко и вострить сабли; но торговцы всегда оказывались умнее воинов: пока молдаване, следуя повелению своего господаря, сражались, лукавые купцы успели сдать свою крепость и заплатить требуемое золото, тут же возместив убытки ловкими сделками.

Вскоре османы высадились на берег. И пожгли огнем и посекли мечом приморский край с его 30 тысячами домов. Женщин и дев уволокли в гаремы. Молодые мужи, не пожелавшие идти в рабство, были порублены и смешались с землей своих виноградников и садов. Святые обители были преданы огню. В некоторых из них турки устроили мечети, спешно пристроив к ним минареты, с которых муэдзины славили во все четыре стороны света имя Аллаха. Закованные в броню янычары тут же обложили Мангопскую крепость и принялись громить ее ломовыми пищалями, пока не пробили стены в шести местах, куда хлынули осаждавшие рати. Ни один защитник не остался в живых: молдавские воины пали все до последнего, сражаясь на обломках стен и в башне. Александру Палеологу вспороли живот, а голову его повезли в Византию на тот далекий берег, где некогда царствовали его предки. Весь род Палеологов был уничтожен. Одному лишь младенцу, племяннику княжны Марии, оставили жизнь, с тем, чтобы имамы обратили его в веру лжепророка. Его-то молдавская господарыня оплакивала пуще убиенных.

Вернувшись по окончании войны из Хотинской крепости в Сучаву, княгиня Мария жила в своих хоромах, окруженная ужасными видениями несчастий Молдавии и Крыма. И вскоре, убитая горем, уснула навеки. Случилось это в день 19 декабря 1477 года. Штефан-Воевода проводил до святой Путненской обители царственные останки, определив им до второго пришествия место вечного успокоения в молдавской земле.

В сияющий весенний день 8 мая 1478 года мимо великолепных дворцов и садов Венеции плыла гондола с пурпурным пологом. Она доставила на канал Гранде к портику Сеньории, около Буцентавра, Штефанова посла, архимандрита Иона Цамблака, мужа великой учености, знатока языков, господарева родича и наставника княжеских наследников.

Молдавские служители остались ждать внизу. Посла провели в сенатскую залу. Там сидел мессер дож со своими шестью советниками и со всеми господами сенаторами.

Его милость Ион Цамблак вез с собою грамоту, с переводом которой ознакомились накануне тайные советники и коллегия сановников. Но Сеньория желала торжественно почтить посланца знаменитого князя и выслушать его. Сказывали, что сей мелкорослый, аскетического вида валах владел особым даром речи, унаследованным от предков — Палеологов.

— Великий дож, и славные господа сенаторы, — заговорил посол, оглядывая богатое убранство залы и людей, — приношу вам поклон от милостивого господина моего и желаю вам быть во здравии и силе. Господину моему, Штефану-Воеводе, докучает рана на ноге, полученная под Килией 15 лет тому назад. И бьет он вам челом за врачевателя, коего изволили вы ему послать с послом ваших светлостей синьором Эманоилом Джерардо, побывавшим в нашей земле. От сего честнейшего и достойнейшего посла узнали вы, должно полагать, о последней войне нашей, когда на Молдавскую землю поднялся походом сам султан Магомет с такой несметной силой, какой еще не видывал мир. После той великой сечи у Белой речки, где повелителю моему пришлось склонить голову и уйти от беды, последовали новые схватки. И князь мой неустанно держал меч в руке и наносил удары, покуда не принудил Магомета оставить землю Молдавии; оказался султан скорее побежденным нежели победителем. На нашей памяти Веницейская сеньория не раз посылала против нечестивца храбрых кондотьеров. Осмелюсь, однако, сказать блистательным сеньорам, что не было победы, подобной той, что одержали молдаване в лето 1457 у Высокого моста; о чем ваши милости, должно полагать, наслышаны от агентов своих да из грамоты, посланной моим господином князьям и королям Европы.