Марк Алданов: Мир после Гитлера. Из записных книжек

Тот же Абсхаген сообщает (об этом, впрочем, говорилось и на Нюрнбергском процессе), что Гитлер через фельмаршала Кейтеля 23 декабря 1940 года отдал Канарису приказ об убийстве генерала Вейгана, находившегося тогда в северной Африке: опасался, что генерал может реорганизовать французскую армию. Канарис сообщил о приказе своим ближайшим сотрудникам по разведке: генералу Остеру, полковнику Пикенброку, Лаузену и Бентивеньи. Все резко протестовали. Было единогласно решено не приводить приказа в исполнение.

Так же был саботирован разведкой другой приказ фюрера: «живым или мертвым» захватить и доставить бежавшего во Францию из плена генерала Жиро. Полковник Бикенброк, человек вспыльчивый, сказал Канарису:

– Надо раз навсегда попросить господина Кейтеля довести до сведения его господина – Гитлера, что военная разведка не общество убийц вроде дружинников СС.

В форме более приемлемой это и было доложено фельдмаршалу.

Как водится, в Германии военная разведка ненавидела политическую полицию, а полиция – разведку (то же самое, конечно, происходит и в СССР), и тоже, как водится, общие дела были. Одним из них была «операция Пасториус».

Гитлер предписал отправить на подводной лодке в Соединенные Штаты десять тайных агентов для разных видов саботажа. Организация дела была поручена разведке, но людей намечало гестапо из дружинников. Их нашли. В последнюю минуту осталось девять – десятый заболел. Они высадились на западном побережье – и тотчас были арестованы американскими властями.

Как все, я живо помню необычайную сенсацию. Помню аршинные заголовки нью-йоркских газет: «Девять немецких агентов тайно высадились в Соединенных Штатах и тотчас схвачены». «Бдительность нашей береговой стражи»… «Огромный успех наших властей» и т. д. Бдительность и заслуга были действительно велики, но они заключались в другом, и для некоторых людей в Вашингтоне дело особенной сенсацией не было: двое из высадившихся немцев состояли на службе американской контрразведки и ее обо всем заблаговременно осведомили. Об этом после войны рассказал немецкий биограф Канариса, очевидно, от него это и знавший. В американской мемуарной литературе мне это указание не попадалось.

Гитлер вызвал к себе Канариса и осыпал его исступленной бранью: почему дело было так плохо организовано, почему он выбрал столь неподходящих агентов и т. д. В числе упреков был и один довольно неожиданный: почему он не назначил для этого дела евреев! Канарис мог бы ответить, что евреев было бы трудно найти среди национал-социалистических дружинников. Он этого не сказал: по-видимому, уже в ту пору считал фюрера душевнобольным. Но своим ближайшим сотрудникам объявил, что Гитлер приказал ему принимать евреев в разведку. Немедленно он несколько евреев и пригласил, выдал им заграничные паспорта, – они таким образом спаслись. Гестапо долго было в изумлении. Но Кальтенбрунер обратился за разъяснением к фюреру, и «приказ» был отменен.