Исмаил Акаев - Серебреник. Исторический роман в трех частях

Старики одобрили действия Саида, не преминув при этом отметить значение образования в жизни человека, и тут же перешли к делу, ради которого они здесь собрались.

Ритуал примирения прошел по вышеописанному сценарию, без нарушения установившихся правил и норм. Известный в народе старейшина и богослов Абу-Хаджи, примеряющий обе стороны долго говорил о ценности прощения, о долге перед Всевышним, о превратностях судьбы. Заурбек Тасуев имел когда-то неосторожность пролить кровь человека. Абу-Хаджи знает какому благородному роду он принадлежит. Старик замолк. Будто воспоминания с этой равнины унесли его в далекое Аргунское ущелье – в селение Чиннаха, лежащее в объятьях чеченских гор. Потом продолжил:

Там когда-то выходцы из одного села, но разных хуторов – Боки-Дук и Ушкалой уже много лет вели кровную вражду. Представители Боки-Дук, откуда и Заурбек родом, убили уже семерых с Ушкалой, и чтобы уравнять этот счет те, кто с Ушкалой имели право в любой момент убить любого из Боки-Дук. Но потом началась Кавказская война, где враг теперь у всех был один. На той войне отчаянно дрались предки Заурбека – его третий отец Тасс и его брат Арсгири. Как-то раз Арсгири увидел лежащее на поле боя тело чеченского воина. Арсгири узнал убитого – он был с Ушкалоя. Судя по всему, товарищи не смогли его вынести с поля боя и оставили здесь. Арсгири наткнулся на убитого кровника, по сути на тело своего врага. Но сидящее внутри него благородоство, не заставило его мучаться в догадках как поступать дальше. Он снял с себя бурку, а потом вместе со своим братом осторожно завернул тело убитого в эту бурку, положил его на коня и пошел в сторону Ушкалоя. При въезде в село, Арсгири отпустил коня, а сам вместе с братом ушел.

Когда отец убитого снимал с коня кем-то заботливо завернутое в бурку тело его сына, тот сразу же воскликнул:

– Я знаю, что на такое мужество хватило бы только у Арсгири! – а потом, повернувшись в сторону Боки-Дук, крикнул – Арсгири! Ты победил!

В тот же вечер в Боки-Дук к предкам Заурбека прибыл вестник со словами:

– Вы прощены! В Ушкалое вас хотят видеть на своих похоронах!

Таким образом над многолетней враждой точку прощения поставило именно благородство Арсгири. На примере этой истории, Абу-Хаджи дал понять, что Заурбек Тасуев, которому сегодня по законам чеченского адата простят пролитую кровь, принадлежит к благородному и мужественному роду.

Кровная месть – это целый кодекс чести, который передается из поколения в поколение. Это не убийство без разбору, здесь нужно соблюсти все тонкости и грани чеченской психологии. Совершив кровную месть, чеченец никогда не оставит валяться тело своего кровника, а прикроет его и уберет подальше от зверья. Кроме того, история знает такие случаи, когда чеченец прощал своего кровника, если тот оказался его случайным гостем. Как же высоко ценили чеченцы человеческую жизнь, даже если она принадлежала и врагу. А потом через годы сколько же осталось этих тел, без разбору выкинутых на грозненские улицы и съеденных голодными собаками.

Родственники Доги, как они и заявляли ранее, отказались от предложенной им материальной компенсации. Их тут же заверили, что быка, муку, сахар и деньги Заурбек израсходует, в память о Доге, на богоугодные дела и в помощь малоимущим и сиротам.

Остались позади тревоги и заботы прошлой ночи и дня, остались позади тревоги и волнения длиною в четверть века. Заурбек и его семья уже по-другому ощущали этот мир, в котором они теперь могли жить без страха и тревоги друг за друга и, главное, за самого Заурбека. Наступивший мир с кровниками дарил им всем свободу, возможность возвращения из степного хутора в свое родное село в предгорьях Кавказа, в отчий дом. Теперь Заурбек сможет поселиться в нем и разжечь очаг, погасший в день выселения и не зажженный до сих пор. За домом присматривали родственники, но очаг в нем не зажигался в ожидании мира с кровниками.

На терских равнинах сегодня ночью ему приснятся горы. И неужели это действительно правда, что он сможет уехать в родное село? Интересно как там сейчас? Обнимает ли также предрассветный дым острые вершины гор? Прячется ли все также в густых лесах пугливый олененок? Не заросли ли бурьяном могилы отцов? Заурбек уже по-другому чувствовал ласковые лучи солнца, несущие людям тепло. Ему казалось, что они особенно нежно греют его. Он по-другому воспринимал горы, виднеющиеся вдали, землю, щедро отдающую свой урожай в обмен на заботу крестьянина. Мир был прекрасен, и он стоил любви, он стоил жертв и страданий ради него. Заурбек твердо верил, что впереди его ждет светлая жизнь в виде благополучной судьбы детей и внуков. Он знал, что отдаст все силы, чтобы уберечь свою семью от плохого. Он верил, что с нынешнего дня, когда с него снят окончательно груз вины за убийство человека, его семья, и особенно сыновья, также будут смотреть на мир иначе. Он пять раз в сутки в своих ежедневных молитвах просил Всевышнего простить ему этот грех. Ведь и на том свете с него будет спрос за это.