Виктория Алефиренко - Ваенга моего отца

Северные конвои шли в незамерзающий порт Мурманск, принимающий суда круглый год. Они двигались по узкому коридору между Шпицбергеном и норвежскими берегами с расположенными там и в северной Финляндии военно-морскими и военно-воздушными базами – как нашими, так и немецкими. Этот рискованный путь моряки называли «коридор смерти» – суда шли в зоне досягаемости вражеских подводных лодок и надводных кораблей в течение нескольких суток. В начале пути охрану караванов обеспечивали военные корабли Британии, затем их безопасность брал на себя наш Северный флот. Почти три тысячи моряков пали в борьбе с врагом, и в этой героической летописи особо трагична судьба конвоя PQ-17 – из тридцати семи транспортов и девятнадцати кораблей охранения в Союз пришли только одиннадцать.

Почитайте впечатляющий роман Валентина Пикуля «Реквием по конвою PQ-17», посмотрите одноименный фильм, и вы узнаете об этой трагедии намного больше.

Караваны судов под названием «PQ» везли грузы в нашу страну, а караваны «QP» – из нашей страны – морские летчики 255-го полка охраняли и тех, и других:

«27.4.44 г. – Аэрокобра

Прикрытие конвоя в р-не Териберка – задание выполнено.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

Но, прежде чем охранять конвой, его надо было встретить в океане – на поиски уходило от нескольких часов до двух-трех дней.

Наконец наши летчики увидели караван, идущий развернутым фронтом.

Это было незабываемое зрелище: во всю ширину Баренцева моря идет множество кораблей. Белые буруны кипят на черной воде, коричневый дым стоит над ними столбом. Корабли охранения следуют уступом, образуя два кольца, транспорты находятся внутри – они сидят тяжело, густо дымят сажей. Над ними величественно плывут аэростаты. Тральщики впереди, чуть поодаль друг от друга, а за ними эсминцы, узкие, как борзые. Водяными блохами снуют вокруг катера противовоздушной обороны – похоже, вышел весь английский королевский флот.

Проходя над кораблями, разведчики заметили Мессершмит и бросились к нему – он тут же ушел в облака. Стало ясно – противник обнаружил конвой и установил за ним наблюдение.

Пеленг каравана немедленно предается в штаб:

– Координаты приняты! – отвечает наш аэродром.

– Добро! – заложив крутой вираж, разведчики нырнули в облака и двинулись домой – они свое дело сделали.

А Ваенга тут же «закипела» – самолеты один за другим выруливают на взлетную полосу. Эскадрилья, получившая приказ охранять караван, ушла в сторону моря.

А в Хебугтене надо уничтожить самолеты противника, не дать им подняться в воздух. Там, на этом немецком аэродроме, ждали наших союзников пикировщики «Юнкерс-87», которые утопят этот караван, если их не прихватить на земле. Иногда аэродром бывал пуст – значит, караван пробивался Средиземным морем и все самолеты там, а сегодня пятый воздушный флот ждёт его здесь. На снимках аэрофоторазведки – Хебугтен, переполненный самолетами врага, напоминает длинную ленту липучей бумаги, черной от мух – это стоят наготове Юнкерсы, Мессершмиты и бронированные Фокке-Вульфы – ждут команды.

10 мая 1944 года для бомбоудара по аэродрому Хебугтен из 9-го авиаполка вылетели тяжелые Китихауки груженые авиабомбами, их сопровождали легкие истребители 255-го полка – Аэрокобры.

«10.5.44г. – Аэрокобра Сопровождение 12-ти Китихаук для бомбоуд. по аэр. Хебугтен Зад. выполнили. Вели в/бой с 4 «МЕ-109»

Капитан Д.Ф.Амосов в этот день был сбит авиацией противника в районе Варде.

10.05.44

255 полк

Аэрокобра

АЭ Хебугтен

мл.л-нт Кочетков В.Е.

сбит ИА пр-ка

10.05.44

255 полк

Аэрокобра

р-н Варде

к-н Амосов Д.Ф.

сбит ЗА пр-ка

Над немецким аэродромом, охраняя его, кружили Мессершмиты – в бою с ними погиб младший лейтенант Виктор Кочетков, ведомый отца.

…Горькая карандашная приписка отца, сделанная поверх всех записей в летной книжке говорит, что 10-го мая «Погиб В Кочетков – мой ведомый. »…

Какие комментарии нужны к этой приписке?

…Ведомый это тот, кому доверяешь свою жизнь, тот, который в бою летит следом за тобой, прикрывая от врага, и часто принимает его атаку на себя … Ведомый – это тот, с кем делишь последнюю папиросу, он всегда понимает с полуслова, с одного взгляда. Твой ведомый сидит рядом в столовой и спит на соседней койке, с ним можно поговорить, посмеяться или просто помолчать – он как брат, как сын – роднее человека нет и быть не может.

То есть не могло быть, потому что сегодня его не стало…