Борис Акунин - Он уходя спросил

– У меня нет времени ходить по кабинетам. Вы – тот, кто мне нужен. Умоляю, Василий Иванович. Я заплачу любые деньги!

Я выпрямился во весь рост. Вот он, наконец, настал, час реванша – за мое «Грехопадение», за долгие терзания, за скверные сны.

– Сударыня, еще раз скажу, я глубоко вам сочувствую. Могу отправить телеграмму господину директору, чтобы он принял вас, как только вы прибудете в Санкт-Петербург. Однако вы напрасно думаете, что меня можно купить. Тогда… в тот раз… это было затмение, единственный в моей жизни случай, о котором я горько сожалею. Не предлагайте мне денег.

– Сто тысяч, – сказала Хвощова. – Половину вперед, вне зависимости от результата. Чековая книжка со мной.

– Нисколько не возьму. Хоть миллион! – твердо ответил я, подумав: ныне отпущаеши, Господи. Теперь я больше не буду мучиться «Грехопадением», я искупил вину перед собственной совестью. Да, я взял тридцать тысяч, но отказался от ста.

Однако Алевтина Романовна только дернула краем полногубого рта.

– Мне все равно, возьмете вы плату или нет, но вы немедленно едете со мной в Россию. Тот ваш рапорт по-прежнему у меня. Как и расписка, которую я у вас взяла для гарантии. Если вы откажете, я отправлю эти бумаги вашему начальству и расскажу, почему вы тогда дали заключение о самоубийстве. Перестаньте кочевряжиться, Гусев! Время дорого! Мне устраивают беспрепятственный транзит в России, и всё же мы попадем в Петербург только послезавтра! Моя Дашенька в лапах преступников. Каждый лишний час – мука.

У меня задрожали колени. Только что я ощущал себя победителем и вдруг обратился в студень, в медузу – вроде той, что была изображена на стене океанографического буфета.

Я увидел, как Мари Ларр, расплатившись по счету, встает из-за столика. В голову мне пришла идея, за которую я ухватился, как за соломинку.

– Я знаю, кто вам нужен! – быстро сказал я. – Не полицейский. Тут вы абсолютно правы. Мы умеем работать только по инструкции, и в столь рискованном деле это может привести к трагическому результату. Вам нужен хороший частный детектив, который не побрезгует вступить в тайные сношения с преступниками и не станет думать о соблюдении законов. Видите вон ту даму? С которой я пил кофе? Это знаменитая сыщица мадемуазель Ларр. Про нее говорят, что она не знает неудач и всегда добивается цели, – присочинил я для пущего эффекта.

– Зачем мне в России иностранка?

– Она говорит по-русски, как мы с вами! По происхождению это наша соотечественница. Остановите госпожу Ларр, пока она не ушла!

Сработало!

Хвощова решительно двинулась за сыщицей, окликнула ее, а когда та не обернулась, последовала за нею в коридор.

Я, не слишком торопясь, вышел из буфетной. Женщины беседовали у ярко освещенного южным солнцем окна: два отчетливых, словно вырезанных силуэта – массивный и тонкий.

– …Да, доводилось, и не раз, когда я жила в Америке, – услышал я негромкий, ясно выговаривающий слова голос госпожи Ларр. – Этот тип вымогательства там довольно распространен.

– И вам… вам удавалось вернуть похищенных живыми? – с трепетом спросила Хвощова.

– Кроме тех случаев, когда «продавали труп». Так у нас в агентстве Пинкертона называли преступления, при которых похищенного убивают сразу, а родственникам морочат голову. Но это обычно происходит с взрослыми жертвами, которые могут стать свидетелями. Маленьких детей как правило возвращают – если, конечно, семья не делает глупостей, вроде обращения в полицию.

– Нет-нет, никакой полиции не будет! – воскликнула Алевтина Романовна. – Я вижу, что Гусев прав. Вы – та, кто мне нужен. Я нанимаю вас. Назовите вашу таксу, я заплачу вдвое. Нет, втрое!

– Поскольку дело срочное, у меня нет времени выписывать из Лондона всю свою команду, – сказала Мари Ларр. – Придется обойтись ассистенткой, которая приехала со мной в Монако. Обычная плата составляет десять фунтов в день плюс…

– Я дам вам чек на десять тысяч рублей, – перебила ее промышленница. – А если… а когда вы спасете Дашеньку… О, только верните ее живой и здоровой! Я озолочу вас! Вы можете собраться за два часа?

– Да, но как мы с помощницей въедем на российскую территорию? Понадобится время на оформление виз. Мы ведь американские гражданки.

– Не беспокойтесь о пустяках. Через два часа будьте на вокзале, на первом перроне. К парижскому поезду прицепят мой вагон, вы его не спутаете.

А потом Хвощова обернулась ко мне.

– Вы, Гусев, тоже едете. Собирайтесь. В каком вы отеле? Я пришлю автомобиль.