Принцесса Кентская: Агнесса Сорель – повелительница красоты

Рене смотрит на купца безучастно, а потом понимает, что у его матери не было оснований говорить ему об этом и беспокоить его, слишком все было зыбко в тот момент. Она слишком хорошо его знала.

– Когда же леди Маргарита вернулась с королевой Изабеллой и ее свитой в Лотарингию, ваша августейшая матушка написала мне с просьбой собрать гардероб для демуазель Агнессы Сорель, которая оставалась с ней, ибо имеющийся у нее в наличии гардероб подходил скорее для более теплого климата Неаполя, нежели чем для здешних широт. Поверьте, монсеньор, для меня было огромной честью вернуться год назад в Сомюр и снова встретиться с королевой Иоландой. Она часто расспрашивала меня о деталях моих поездок к вам в Неаполь – как она любила слушать о вашей жизни там! И для меня было несказанным удовольствием составить гардероб для столь очаровательной и прекрасной демуазель, каковой является леди Агнесса, с которой я имел честь познакомиться в Неаполе. И ведь именно ей королева Изабелла поручила заботиться о том гепарде, которого я для нее привез!

– Мой дорогой Жак, вы всегда были любимцем всех женщин при дворе в Италии, это я слышал часто. – Агнесса видит, как при этих словах Рене одаривает купца мимолетной улыбкой – первой с тех пор, как он приехал домой. Да, Жак Кер действительно всегда был любим – благодаря его историям и его превосходным товарам, перед которыми королева Изабелла не могла устоять.

– Позволю себе заметить, сир, что я наблюдал за леди Агнессой несколько лет во время моих частых визитов в Неаполь; больше того – я видел, как расцветала в ее компании ваша уважаемая матушка…

Жак не знает, что она может его слышать, а Агнесса заливается румянцем. Он замолкает, Рене берет его под руку и отводит в сторону от толпы, оставив Агнессу пылать от этого комплимента. Но она все равно слышит голос Рене, который говорит слишком громко:

– Жак, мой дорогой друг… скажите мне правду – существует ли хоть малейший шанс на то, что я смогу вернуть себе мое прекрасное итальянское королевство, мой райский сад?

Жак Кер делает паузу и задумывается, прежде чем ответить. Точно так же он делал во время своих частых визитов в Неаполь.

– Сир, как вам известно, ваш враг и кузен Альфонсо Арагонский пользуется поддержкой папы римского, казна которого неисчерпаема. К сожалению, этого нельзя сказать ни о вашей матушке, ни о папах в Авиньоне, которые зависят от короля Франции и обязаны ему хлебом насущным. В течение многих лет по просьбе вашей матери я продавал все что мог. От наследства вашего отца почти ничего не осталось, за исключением ваших ветшающих замков и владений в Провансе и Анжу. Ваши земли в Мэне и Гиени захвачены врагом. Очень много золота было потрачено, а также пущены в ход великолепные драгоценности, которые оставили вам ваш отец и другие предки. – Глядя на лицо Рене, исказившееся от горя и вины, Жак Кер добавляет с оптимизмом и уверенностью: – И все же, сир, не забывайте, что ваши соляные копи в Провансе по-прежнему самый крупный экспортер в Марселе, а торговые суда, в том числе мои, неплохо платят вам за стоянку в вашем порту. И потом – есть ведь доход от ваших имений в Провансе и Анжу. Поверьте, еще совсем не все потеряно.

– Дорогой мой Жак, вы всегда умеете утешить, но, увы, моей прекрасной мечте о том, чтобы жить в Неаполе с моей восхитительной женой, не суждено сбыться – она испарилась. Мы никогда не вернемся туда, – и Рене протяжно и жалобно вздыхает. – У нас больше нет денег, которые необходимы, чтобы противостоять Альфонсо, и я понимаю, что король нам не поможет – даже если бы и мог: у него хватает сложностей на границах с Англией. Брак моей матери – единственной живой наследницы короля Арагонского – с отцом, Людовиком II Анжуйским, был устроен их родителями ради одной-единственной великой цели – и закончилось все войной между двумя королевскими Домами. И в результате не осталось ничего: прошлая жизнь, наш рай и наше будущее – все пропало.

Рене обводит печальным взором свой некогда могущественный Анжер, пришедший в упадок от времени и запущенности, и только теперь Агнесса замечает, как постарел за последний год ее хозяин: война в Неаполе и позор поражения не прошли для него даром. Краем глаза она видит, что Жак Кер смотрит на нее, и тут он вырастает прямо перед ней.

– Миледи Агнесса, – приветствует он ее с легким поклоном, – для меня большое удовольствие видеть ваш нежный образ снова. – Агнесса улыбается. Она привыкла к лести и обычно игнорирует ее – но его комплименты всегда искренни. – Я хотел бы, чтобы вы знали, что мне было очень приятно составлять для вас гардероб по просьбе королевы. Я надеюсь, что наши пути еще когда-нибудь пересекутся – может быть, в Лотарингии, – добавляет он с любезной улыбкой. Еще один легкий поклон – и он уходит быстрее, чем она успевает произнести хоть слово в ответ.