Дайна Джеффрис - Дочери войны

Элен прошла мимо стайки деревенских старух, любивших выползать на улицу ни свет ни заря. Старушечьи плечи были покрыты теплыми вязаными платками, хотя наступила весна, а ветер был легким и приятным. Со стороны железной дороги донесся свисток проходящего поезда. Где-то во дворе голосисто кукарекал петух. В другой деревне, за рекой, лаяли собаки. Там на утреннем солнце сияли красные крыши и охристые стены домов.

Вокруг главной деревенской площади сосредоточились основные магазины: boulangerie, patisserie, épicerie, boucherie [11] Булочная, кондитерская, бакалея, мясная лавка (фр.) . . Чуть поодаль находилась кузница Мориса Фаброна, а за углом – auberge [12] Деревенская гостиница с небольшим рестораном (фр.) . , которой владела придурковатая мадам Дешан, по-прежнему красившая свои завитые седые волосы в огненно-рыжий цвет. Всеми делами в гостинице расторопно заправляла ее пухленькая грудастая дочка Амелия, предпочитавшая облегающие платья. Большинство магазинов и лавок оскудели, предлагая лишь самое необходимое: морковь, брюкву и еще кое-что из овощей, а также яйца. Но те, у кого водились деньги, всегда могли воспользоваться услугами черного рынка. Невзирая на комендантский час, окрестные крестьяне все так же приезжали по ночам на телегах, привозя овощи.

Вверх по улице полз голубой пикап из местного гаража. Скорее всего, за рулем сидел Виктор, отцу которого принадлежал гараж. Элен подумала о бойцах Сопротивления. Одни продолжали работать, сохраняя видимость обычной жизни, тогда как другие прятались по заброшенным амбарам и темным лесным чащам. Сейчас сестрам, как никогда, требовалась помощь Виктора.

В коридоре ее встретил Уго.

– Доброе утро, Элен. Боже, что с тобой? Ты, часом, не заболела? Лицо совсем бледное.

– Я вполне здорова. Просто немного устала.

– Бывает. Будь любезна, помоги престарелой мадам Дешан раздеться.

– Я как раз думала о ней. Как она?

Уго скорчил гримасу:

– Боюсь, только хуже. Она сейчас в комнате ожидания.

– Опять жалуется на память?

– Да, и еще на прерывистое сердцебиение. Я хочу тщательно ее осмотреть.

– Ее полнота отнюдь не способствует здоровью.

– Конечно.

Элен надела сестринский фартук и прошла в комнату ожидания, чтобы препроводить пациентку в кабинет Уго, где за голубой ширмой находился уголок для раздевания. Однако старуха находилась в возбужденном состоянии и отказывалась покидать комнату ожидания. Она крепко цеплялась за стул и мотала головой. Элен прибегла к хитрости, пообещав угостить мадам Дешан печеньем. Старуха была сама не своя до сладкого. Услышав про печенье, она согласилась пройти в кабинет, но не пожелала зайти за ширму, заявив, что расположится на стуле у стола доктора и будет есть печенье там.

– Печенье после осмотра, – с натянутой улыбкой сказала Элен.

Наконец ей таки удалось завести капризную старуху за ширму, где мадам Дешан плюхнулась на табурет и упрямо обхватила себя руками.

– Позвольте, я помогу вам снять кардиган, – как можно мягче произнесла Элен.

У нее кончалось терпение, а старуха, явно это чуя, лишь усугубляла ситуацию.

– Отвали от меня!

– Не надо грубить, мадам.

Всякий раз, когда Элен пыталась снять с мадам Дешан ее злосчастный кардиган, та упрямо снова напяливала его на себя. Обычно спокойная и выдержанная, Элен вся напряглась, захлестываемая отчаянием. После очередной попытки кончик старушечьей прядки обмотался вокруг пуговицы, и мадам Дешан завопила, как банши. В этот момент в кабинете появилась привлеченная шумом Мари.

– Позвольте, я помогу? – Мари взглянула на старуху, которая теперь запустила руки себе в волосы и что-то бормотала о нынешней молодежи.

– Я буду только рада, – глубоко вздохнула Элен. – Простите меня, пожалуйста. Сама не знаю, что со мной.

– Сделай-ка нам всем травяного чая, а я тем временем подготовлю мадам Дешан к осмотру.

Радуясь избавлению от пытки, Элен отправилась прямо на кухню. Обычно она прекрасно ладила с пациентами и страшно не любила подводить Уго. До войны женщины вообще не имели никаких прав и до 1938 года не могли даже устроиться на работу без разрешения отца или мужа. Однако Уго сумел обойти этот закон, взяв Элен на работу и организовав ее обучение.

Она открыла шкаф над раковиной, решив приготовить мятный чай, но обнаружила, что в банке с сушеной мятой пусто. Элен собралась вымыть стеклянную банку, но усталость сделала ее неловкой. Банка выскользнула у нее из рук, ударилась о плитки пола и разбилась.