Валерий Орлов фон Корф - Характеры и судьбы

Работы оленеводу и Клыку в спокойную погоду хватало: Иван отгонял голодных волков от стада или с помощником в ближайшем леске заготавливал дрова, потом они перетаскивали их к чуму. Питание их было достаточно однообразным – это, прежде всего, оленье мясо, которое употребляли как в вареном виде, так и замороженном. Варили они и похлебки из всяких концентратов и трав. Эти растения или были заготовлены в летнее время, или Иван собирал их со своей «грядки». Он поднимал деревянный настил пола, а там, на земле, зеленели живые травы. Иван заставлял Клыка пить теплую кровь оленей, при этом всегда говорил: «Не хочешь заболеть цингой – пей живую кровь! Она источник твоей жизни!» И Клык – пил! Сначала с неохотой, а потом – привык! Добывали ее очень просто: Иван шел к оленям, высматривал среди них слабых или покалеченных, вылавливал и на веревке приводил к жилью. Вызывал Клыка, который за рога заваливал оленя на снег и придавливал своим телом его голову. На Севере ни одна капля этой живой жидкости не пропадала, если кровь попадала на снег, то это был подарок для собак! Все мясо оленя Иван аккуратно срезал с костей, основную часть замораживал на будущее, а небольшие куски ел сразу, без всякой кулинарной обработки. Клык тоже пытался попробовать сырого мяса, но у него не было таких крепких зубов как у оленевода, ему приходилось, есть только вареную пищу. Шкуры оленей и убитых волков Иван тщательно выскабливал от мяса и жира, а потом «дедовским» способом обрабатывал. Вся обработка заключалась в том, что он своими зубами перетирал подсохшие шкуры до тех пор, пока они не приобретали определенную мягкость для пошива изделий. Шил он тоже сам, чем и коротал однообразие северной жизни! Он и Клыка приучил к этому портняжному искусству. Так что жизнь Клыка потекла в новом русле: про спиртное он забыл, а жил жизнью простого оленевода. Поначалу это было тяжело, но вскоре привык к такому необычному время провождению, и ему даже стало нравиться.

Однажды Иван заговорил с Клыком о его прошлой жизни, о том, почему у него нет настоящего имени, а он себя называет какой-то звериной кличкой – «Клык». Тот немного смутился, а потом рассказал, что с раннего возраста его все называли не по имени, а по кличке, потому что у него была фамилия Клыков, всю свою молодость он провел среди уличной шпаны, где имен не было, а все друг друга звали только по кличкам. Когда вырос – кличка осталась с ним! По паспарту его звали Олегом Семеновичем, но такого обращения к себе, он практически не слышал, только иногда в милиции незнающие его милиционеры обращались к нему так.

– А теперь и документы у меня все потеряны, так что «Клыком» мне придется оставаться до самой смерти! – закончил он свой печальный рассказ.

– Ничего страшного, все исправимо! Будем в поселке, там выправим все твои документы, и снова будешь Олегом Семеновичем!

Время текло и медленно, и быстро, ночные сумерки постепенно стали переходить в серый туман, который вскоре стал слабеть и край солнца засверкал далеко на горизонте. Природа стала оживать, солнечные лучи, холодные и пронзительные, оживили снежную тундру. В оленьем стаде тоже произошли изменения: животные, которые в ночную пору вели сонную жизнь – преобразились, в их глазах появился весенний блеск, самки стали больше телиться, стадо пополнялось молодняком. Самцы вспомнили о своем мужском достоинстве, в них появился боевой дух. Волки тоже оживились, все чаще стали наведываться к оленьему табуну и если бы не Иван со своей винтовкой и собаками, то можно уверенно сказать, что стадо было бы уничтожено серыми хищниками. Ивану и Олегу (бывшему Клыку), приходилось часто защищать оленей от волков. Они делали засады, выставляли больного оленя за стадом и ждали прихода хищников, когда те стаей собирались и набрасывались на животное, охотники в упор расстреливали серых ворюг.

Олег запомнил, как после одной такой охоты, они с Иваном подошли ближе к раненным и убитым волкам, где перед ними развернулась страшная картина смерти: огромный волк в предсмертной судороге, еще пытался кровавой пастью захватить кусок живого мяса разодранного оленя. У него уже не было сил проглотить пищу, но инстинкт и ненасытность заставляли хватать куски.

«Все как у некоторых людей: умираю – не могу, но все равно под себя все скребу!» – с удивлением и скорбью думал Олег.

После нескольких таких удачных охот количество волчьих нападений резко уменьшилось, хищники боялись близко подходить к стаду Ивана и переключились на преследование диких оленей.