Виктор Королев - Анжелика Балабанова pro & contra известных личностей

– А вы, мадмуазель, наверное, русская? Только русские предложат сразу помощь, – просиял профессор.

– Как хорошо вы говорите по-русски! – удивилась Анжелика.

– Выучил за полгода, когда жил в Сибири. Ваш покорный слуга объездил полмира и везде старался понимать язык других. Признать должен, что русские более гостеприимны и братолюбивы, чем другие народы. Когда-нибудь это признают все. Уверен, что ваша страна примет самое широкое участие в том безостановочном движении, которое несёт нас к новому миру. История наделит вас великими доблестями. Через несколько веков, когда утихнут современные страсти и забудутся все распри, вас начнут воспринимать иначе.

– Вы серьёзно так считаете? – воскликнула обрадованно Анжелика.

– Однозначно. Вы – нация, охватившая беспредельную равнину, и при этом ваш народ обладает качествами оседлого земледельца, который любит землю и с охотой её возделывает. Ни одна нация не будет содействовать настолько мощно, как ваша, нарождению будущего. Вы станете главными деятелями в развитии истинно человеческой цивилизации, основанной на свободе, равенстве, братстве. Вы – коммунары, а коммунары никогда не будут рабами… Кстати, что за брошюру вы брали сегодня в библиотеке?

– Это Плеханов. «Анархизм и социализм».

– Опять же вы порадовали старика! Георгий Валентинович – очень основательный теоретик. Нам с моим другом князем Кропоткиным в этой работе основательно досталось. Мы у Жоржа – эпигоны ранних анархистов, туманные угодники, не понимающие, где кончается «товарищ» и начинается «бандит». Он считает, что нас пора на свалку. Дескать, скоро пролетариат станет господином положения, ему достаточно будет нахмурить брови, достаточно дунуть, – и анархистская пыль исчезнет. Мы, конечно, не пыль на ветру, наш университет для того и создан, чтобы молодёжь могла узнавать, постигать логику и истину в столь многочисленных социальных течениях. Выбирать и строить новый мир – вам. Мой совет: слушать всех, а слушаться лишь сердца своего. Завтра Плеханов в Народном доме выступает с лекцией. Так что готовьтесь, читайте его брошюру и – верните мою книгу. О'ревуар!

…Ночью Анжелика долго не спала, читала Плеханова, потом статьи Реклю об анархизме – пыталась понять, «за» кого она и с кем не согласна. Разумеется, личность профессора-коммунара произвела на неё очень сильное впечатление.

Да, соглашалась она с великим географом: жизнь миллионов людей – это лишь незаметные явления всеобщей великой эволюции, увлекающей всех нас в своё бесконечное движение. Разве что-то значат эти маленькие явления, называемые сегодня революциями, – неважно какими: астрономическими, геологическими или политическими? Что могут эти едва заметные, почти призрачные движения? Миллиарды революций сменят друг друга в мировой эволюции, в существующем прогрессе Вселенной. Как бы велики или малы они ни были, все эти революции – лишь часть большого цикла бесконечного процесса, которое подчиняется движению Солнца и светил.

Нет, она против! Сердце подсказывало Анжелике, что в философии анархизма ей недостаёт каких-то важных элементов – отправной точки и причинной связи. И тут прочитала у Плеханова: «Если социальная наука в конце концов все-таки выбралась из этого тупого переулка, то она этим обязана Карлу Марксу». На этой фразе, наконец успокоенная, она уснула…

Её соотечественники, студенты из России, были в большинстве своём неплохо подкованы в теории и практике социальной борьбы. Многие из них вели активную работу в подпольном движении, и у них было мало общего с теми молодыми студентами, которые родились и выросли в благополучных, богатых семьях. Она почтительно смотрела на этих русских, которые могли часами обсуждать идеи Маркса, участвовали в митингах и демонстрациях.

Новый университет давал лишь основные понятия о политэкономии, философских течениях, механике капитализма, истории революционного рабочего движения. Всё чаще Анжелика ходила в Народный дом, где по вечерам кипели жаркие споры, где говорили о необходимости и неизбежности новой революции, в которой обязательно победит пролетариат, и именно он приведёт человечество к социальной справедливости. Эти люди для Анжелики были героями. Она боготворила их издалека. А они боготворили Плеханова. Они звали его, и он пришёл…

Она благоговейно смотрела на высокого красивого мужчину за трибуной и не могла отвести взгляда. Аккуратно одетый, Плеханов больше походил на местного аристократа, чем на русского революционера, спасавшегося за границей от царской охранки. Сейчас он казался Анжелике иллюзионистом, магом: «Пока вы тут верите всему, что я говорю, пока вы смотрите в мои глаза, а я в ваши, разгадка фокуса останется в моём рукаве».