Анатолий Гусев - Обломки мифа. Книга 2. Враги

– Если они не платят налог кровью, то должны платить деньгами. Это, в конце концов, справедливо, Феофания. А на случай бунта я строю стену вокруг своего дворца.

– От предательства стена не убережёт. А от кинжала убийцы – армия не спасёт.

– Молчи, женщина! Ударю.

В середине весны 6473 года (965) василевс Никифор на азиатском берегу Босфора собрал огромную армию и двинул её на юг к Тарсосу. Его реформы не прошли даром. Армия была прекрасно вооружена. Только с западных фем он не решился снять войска, опасаясь набегов угров или турок, как их называли в Новом Риме. А также из-за войны с новообразованным немцем Оттоном Римской империей оставил войскп в феме Сикелия.

Всё зиму и начало весны Иоанн Цимисхий воевал с арабами и воевал успешно, в отличие от Никифора Эксакионита, за что и получил от василевса титул дуки. Теперь войска Цимисхия ждали основные силы империи на границе с землями Тарсоса. Не было, правда, с ними лёгкой печенежской конницы. Печенеги были чем-то заняты на своём севере. Но василевс надеялся справиться с гордыми жителями Тарсоса и без них.

Малая Азия, как недавно, с приходом христианства, стали называть эту часть империи, страна горная. Шли ущельями. Сверху печёт голову яркое весеннее солнце, а ноги страдают от холода. Не все такое выдерживают. Прошли Анатолию, втянулись в ущелья гор Тавра.

Йоргас Эфколос, один из токсотов – легковооружённых воинов, заболел. Заболел он ещё в ущельях Анатолии, а сейчас чувствовал себя совсем скверно. Нести снаряжение было совсем невмоготу, иголка казалась не подъёмной, голова в каком-то горячем тумане.

Войско взбиралось на перевал Тавра под названием Киликийские ворота. Это узкое ущелье между высокими и крутыми горами, в древности действительно с двух сторон запиралось воротами. Ворот уже нет, а название осталось. Здесь сделали короткий привал после подъёма.

На привале, Йоргас прислонил свой щит к скале, лёг на него и как-то сразу задремал. Прозвучал сигнал к построению, а ему показалось, что он только на миг прикрыл глаза. Вскочил, не соображая, встал в строй. Его лох двинулся вперёд и, когда уже было поздно – войско ушло далеко вперёд – он понял, что щита у него нет.

Никифор Фока сразу заметил брошенный щит и приказал поднять его.

К вечеру спустились на равнину. Обустроили ночлег. Василевс приказал отыскать хозяина щита. Вскоре он появился вместе со своим логархом Костасом Григоросом.

Василевс не заметил не болезненного блеска глаз Йоргаса, не того, что он еле стоит на ногах. Никифор был взбешён поступком воина.

– Негодяй! – взревел он. – Напади на нас сейчас враги, ты чем бы оборонялся?

Йоргас потупил глаза.

– Ты, бросивший свой щит на дороге? Ты бы уже был убит.

Йоргас поднял на василевса глаза, полные ужаса.

– Что бы ты это запомнил, и никогда так не поступал, понесёшь наказание. Лохаг! Отстегать негодника розгами и отрезать нос.

Никифор резко развернулся и ушёл в шатёр, считая, что его приказ будет немедленно выполнен.

– Что ж, пойдём, – сказал Костас Йоргасу.

И они пошли к своему лоху.

– Что делать будем? – спросил Костас.

Йоргас приходился Костасу зятем. Ну, высечь, ладно, оно может быть и на пользу пойдёт, но отрезать нос! А что он дочери скажет?

– Что сказали, то и делай, – Йоргасу было всё равно, лишь бы скорей всё закончилось, и он бы пошёл спать.

– Ладно, розги ты получишь, а нос резать не будем, может быть, не заметят.

Наутро, василевс приказал наказанного токсота с отрезанным носом, провести по лагерю с объяснением его вины, но сначала привести его к нему.

Каково же было его удивление, когда он увидел Йоргаса с целым носом. Взбешённый император послал за лохагом.

– Кто ты такой, что посмел не выполнить мой приказ? – обратился он к Костасу.

Костас молча смотрел куда-то вдаль, за спину василевса.

– Он дал тебе денег?

– Нет, василевс мой. Это муж моей дочери.

Никифор посмотрел на него молча, а потом сказал:

– Понятно, – и тут же приказал. – Построить войско.

Вскоре войско было построено. Никифор приказал поставить Костаса и Йоргаса на колени перед войском, сам встал за ними и сказал:

– Воины! Нам предстоят жестокие битвы и славные сражения. Мусульмане – серьёзные противники. И мы, кроме храбрости и отваги, должны противопоставить ему железную дисциплину. Наши предки …

«Интересно, чьих предков он имеет в виду? У василевса отец армянин, а мать мусульманка из Сирии», – думало войско.