Дайна Джеффрис - Пропавшая сестра

Теперь ее окружали опрятно одетые бирманские девушки в лоунджи и коротких кофточках, стоявшие за прилавками с разными злаками. Девушки застенчиво опускали голову и прыскали в кулак. Белл понятия не имела, что это за злаки. Она несколько раз пыталась узнать, как пройти к лоткам с пряностями. Слыша ее вопросы, девушки снова хихикали, начинали спорить между собой и указывали диаметрально противоположные направления. Белл пошла дальше. Ей попались прилавки с кусочками дерева, из которого готовили тханаку – странную желтую пасту, которой бирманки покрывали лица. Тут же торговали семечками и орехами.

Доверившись собственному носу, Белл наконец добралась до прилавков с дурманящими пряностями. Ее взгляд притягивали большие корзины с желтыми, красными и оранжевыми порошками, а также мешки и мешочки с перцем чили. Миски, полные коричневых шишковидных плодов, соседствовали с мисками кореньев. Взяв один корень и поднеся к носу, Белл почувствовала знакомый запах имбирного печенья. Другие торговцы предлагали тигровые шкуры, черепа животных и различные части их скелетов. Кому и зачем они могут понадобиться, Белл понятия не имела.

Ее возбуждали пьянящие ароматы, постоянно напоминая, что она находится в Бирме и вокруг нет ничего английского. Белл купила немного имбиря и мешочек красного порошка с фантастическим ароматом. Она оглянулась по сторонам, ища выход с базара, но найти его оказалось не так-то просто. Громадное пространство базара сбивало с толку. Белл заблудилась. Правда, паника, охватившая ее, была недолгой. Выбрав направление, она решила идти не сворачивая и через какое-то время увидела просвет. Запах древесного угля подсказывал, что она близка к цели. У выхода она наткнулась на торговцев овощами и фруктами. Что-то было ей знакомо, а что-то она видела впервые. Белл купила большую зеленую дыню, намереваясь полакомиться вместе с Ребеккой. Нос уловил запах рисовой водки. Этот «аромат» исходил от неопрятной женщины, судя по виду – крестьянки. Она продавала такие же неопрятные куски жесткого рисового пудинга. Белл поспешила на улицу и увидела рикшу. На крыше его повозки важно сидела синяя птица с оранжевым клювом. Подозвав рикшу, Белл попросила отвезти ее в отель.

В темном коридоре, почти у самой двери комнаты, Белл наткнулась на высокого мужчину, шедшего ей навстречу. Он кивнул и быстро прошел мимо. Наверное, кто-то из служащих, хотя было странно видеть мужчину, особенно мужчину евразийской внешности, в этой, целиком женской части отеля. Войдя в комнату, Белл застала Ребекку сидящей на полу по-турецки. Соседка читала записную книжку Белл, ту часть, где она время от времени записывала сокровенные мысли и где хранились газетные вырезки. Белл охватила ярость. Подскочив к Ребекке, она вырвала у той книжку и закричала:

– Как ты смеешь?! Это личное!

– Чего ты орешь из-за пустяка? – невозмутимо спросила Ребекка. – Я нашла ее на полу, причем открытую. Думала, ты не станешь возражать.

– Ты нагло врешь! Я не оставляла книжку на полу.

– Клянусь тебе!

– Не верю. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: записная книжка с моим именем – это вещь, куда другие не имеют права совать свой нос. Или там, откуда ты родом, записные книжки в диковинку?

– Не надо мне грубить. – Ребекка встала. – Я же извинилась.

У Белл кровь горячо прихлынула к щекам, из глаз сами собой потекли слезы. Она сердито смахнула их, но слезы продолжали течь.

Ребекка подошла к ней, положила руку на плечо и осторожно сжала:

– Да не расстраивайся ты так. Это всего-навсего книжка.

– Но она… – всхлипывала Белл, не желавшая продолжать разговор. – Она только для меня, и там есть…

Ребекка подвела ее к кровати:

– Сядь и успокойся, а я принесу тебе бренди.

– Я совсем не… – начала было она, но соседка уже покинула комнату.

Слезы не унимались. Белл пыталась разобраться в клубке своих мыслей. Что, если Ребекка прочла вырезку, где сообщалось об обвинении, предъявленном Диане Хэттон? Белл мысленно отчитала себя за беспечность. Надо было прятать книжку в чемодан. Что, если Ребекка все узнала? Перед глазами замелькали картины. Казалось, все личное, что Белл держала при себе, теперь выплеснулось наружу. Смерть отца, ужасная новость о пропавшей сестре, встреча с полицейским и неприязненное отношение танцовщиц.

В детстве, когда она грустила, ей хотелось, чтобы кто-нибудь спросил о причинах грусти. Миссис Уилкс старалась быть ей кем-то вроде старшей подруги, но эта вечно хлопочущая женщина терпеть не могла «разной чепухи». Постоянные хлопоты составляли образ жизни экономки в этом несправедливом мире. Белл вспомнила ее сверкающие глаза и внушительный зад. Дорогая миссис Уилкс, пекшая потрясающе вкусные пироги с яблоками зимнего сорта «брамли», что росли у них в саду. Те же яблоки она консервировала в банках «Килнер»…