Ольга Шумкова - Сестренки

– Не спится?

Анюта села на кровати:

– Не уснуть. Тетя Лидия, мне неловко спрашивать, но все-таки: как мы устроимся с деньгами?

Тетя Лидия вздохнула:

– Будет непросто, кажется. Хенрик обещал присылать продукты с мызы, но рассчитывать на него трудно. Марта, наверное, будет первое время присылать какие-то гроши.

– Не надо было ей меня брать! – вырвалось у Анюты.

– Думаю, она и сама потом пожалела, – спокойно сказала тетя Лидия, – Марта из тех людей, которые сначала делают, потом думают. Она всегда была такой.

– Вы давно с ней знакомы?

– Я работала горничной в доме ее отца.

– Горничной?

– Да. Думаю, Кадри уже рассказала тебе, что я из очень плохой семьи. Я обеспечивала себя с одиннадцати лет, поначалу устроилась помогать в овощную лавку, делала там разную грязную работу… Мне было пятнадцать, когда повезло устроиться горничной в семью военного – это был отец Марты. Они жили тогда в Нарве, где стоял гарнизон.

Она грустно улыбнулась.

– Марта была хорошенькой и веселой. Ей очень понравилось, что мы ровесницы, она начала доверять мне свои секреты. Каждую неделю она влюблялась в нового офицера и придумывала, как выйдет за него замуж. Помню, я обмахивала пыль и слушала ее рассказы.

– Долго вы у нее служили?

– Три года. Мне нравилось там, у ее отца была огромная библиотека, мне дозволялось брать книги. Мне всегда хотелось учиться. Когда мне исполнилось восемнадцать, я смогла сдать экзамен и вернулась обратно в Таллин, тогда еще Ревель. Снова встретились мы через несколько лет, у меня уже была Кадри, а Марта была замужем. Хенрик намного старше ее, не понимаю, как ее угораздило… Это все ее дурацкий характер: она узнала, что он вдовец, тяжело переживал смерть первой жены, ну и решила вдохнуть в него новую жизнь! Да и с мачехой у нее всегда были плохие отношения, и годы уже подошли, хотелось завести свой дом. Хенрик безвылазно сидел на своей мызе, а Марта металась: то придумывала визит к врачу в Ревеле, то мчалась навестить отца, он уже вышел тогда в отставку и жил в Петрограде. Ну, а потом начались все эти события, она была в Петрограде, Хенрик поехал за женой, они разминулись, его, кажется, арестовали… дальше ты знаешь.

– Тетя Лидия, – сказала Анюта, – вы сказали, что работали сызмала. Мне тоже уже одиннадцать – может быть, и я смогу найти себе службу?

Тетя Лидия рассмеялась:

– Нет, Анюта. Ты будешь учиться вместе с Кадри, я уже договорилась о тебе в гимназии. Это, конечно, эстонская гимназия, тебе придется как можно скорее выучить эстонский.

Она встала:

– Не переживай о деньгах. Как-нибудь выкрутимся. И не держи зла на Марту и Хенрика – в конце концов, пока все складывается неплохо. Мы тебе рады, ты у себя дома.

Первые две недели Анюта провела дома – тетя Лидия решила, что ей надо привыкнуть к новому жилью и новому городу. Утром все уходили – Кадри в гимназию, тетя Лидия на службу, Анюта оставалась одна. Едва закрывалась дверь, как она начинала что-то делать по хозяйству – если оставалась грязная посуда, она бросалась ее мыть, подметала и протирала полы, сметала пыль. Закончив с делами, она запирала квартиру на ключ и выходила на улицу.

Поначалу Анюта старалась не отходить далеко от дома – все улочки казались ей одинаковыми, и она боялась заблудиться, но с каждым разом ее прогулки были все длиннее. Город очень нравился ей, шагая по улице, Анюта крутила головой, придумывала всякие истории и сказки. Вернувшись домой, она бралась за эстонскую азбуку, учила слова. К обеду прибегала Кадри, перекусив, садилась за уроки, Анюта устраивалась рядом. Кадри не давалась арифметика, а Анюта, к своему удивлению, решала очень легко и примеры, и задачи, в которых Кадри переводила ей условие. После уроков Кадри хотела гулять, но тетя Лидия не позволяла:

– За две недели нам надо хоть чуть-чуть подготовить Анюту к гимназии. Поэтому после своих уроков, будь добра, разговаривай с ней на эстонском, называй незнакомые слова… Кстати, это будет полезно и для твоего русского.

Сама тетя Лидия говорила теперь только по-эстонски, и даже если Анюта чего-то не понимала, объясняла на эстонском.

В первое время в гимназии Анюта растерялась: она почти ничего не понимала. Тетя Лидия, говоря на эстонском, выговаривала слова медленно и старательно, здесь же все просто трещали. Анюта едва не плакала, но Кадри неизменно приходила на помощь: повторяла сказанное медленно или, в крайнем случае, переводила. Учительница эстонского оставляла Анюту после уроков, читала с ней, объясняла непонятное. Одноклассницы тоже были внимательны – в присутствии Анюты разговаривали медленнее, употребляли понятные слова.