Анель Арчер - Долина Дюн

– Ты уверен? – спросил Роджер, на голову возвышаясь над кузеном, отчего тот искоса поглядывал на него снизу вверх.

– Да. На рассвете гонец отправится в Руан. И это в моих интересах тоже. Я хочу вернуться в Нормандию, во владения отца. И решение этого вопроса находится в ста пятидесяти милях [12]отсюда, кузен.

– Дурная затея, – бросил Роджер и отвернулся. – Можно было дождаться письма от Бодуэна.

– Чепуха! Мы опередим его. Вон, кажись, наш гонец подъехал.

Отдав послание молодому парню, который тут же скрылся в ночной мгле, Ричард довольно потирал руки. Роджер с сомнением смотрел на двоюродного брата и качал головой. Вспоминал лихорадочно горящие глаза Вильгельма при упоминании имени дочери Бодуэна. Его планы. Целеустремлённость. Нежелание слышать отказы от кого бы то ни было. Герцог слишком долго рос среди издёвок и насмешек, и теперь намеревался взять своё в этой жизни. Не было во всём христианском мире человека, способного его остановить, тем более, женщины. Он разрушал крепости, сжёг не один десяток домов, подчинил себе самых строптивых баронов и рыцарей (некоторых бросал в темницу), вдобавок лишив их земель и привилегий. Выходил сражаться один на один, оттачивая своё мастерство владения мечом и дротиком. Вряд ли Матильда представляла, какой Вильгельм на самом деле. А значит, шанс склонить её на сторону герцога, всё же был.

Через два дня, пока Гийом пытался убедить графа, Роджер вместе с Ричардом сопровождал Матильду к церкви. Она чинно ехала на своей белой лошади, чья сбруя была украшена драгоценными камнями. Руки девушки, затянутые в кожаные перчатки, уверенно держали поводья. Серое платье было отделано мехом горностая, а тонкая вуаль не скрывала роскошные волосы, уложенные на затылке. Мимо тянулись приземистые дома, на чьих стенах уже расцветали бледно-розовые бутоны плюща. От кузни поднимался в небо густой сизый дым и доносился хриплый смех мастеров, когда кто-то из помощников рассказал анекдот про английских купцов, растерявших товар по дороге в Кале. Ричард прикрыл лицо латной рукавицей, стараясь скрыть смех, но его полные щёки предательски затряслись. Роджер и бровью не повёл, изучая тонкие черты лица дочери графа.

– Мне нечего вам сказать, добрые рыцари, – Матильда смотрела на дорогу. Три сопровождавшие её дамы ехали позади. – Но такое предложение претит мне. Оно оскорбительно, и бог мне свидетель.

– Несмотря на все прекрасные качества герцога? – настаивал Ричард. – Нормандия процветает. Вильгельм мудро правит ею и намерен расширять свои владения. Он одержал блестящую победу в долине Дюн, и все мятежники были наказаны по заслугам. Люди уважают и любят его, они послушны его воле. С радостью примут вас в качестве герцогини! Всё это может стать вашим, миледи.

– Пока откажусь, – она внимательно посмотрела на братьев. – Могу только предложить вам присоединиться вместе со мной к утренней мессе. Также мы с отцом будем рады видеть вас на охоте.

Роджер был настроен хоть каждое утро сопровождать Матильду к мессе, чтобы узнать её лучше и постараться всё-таки уговорить. Однако дочь графа неизменно была любезна, но непреклонна. Её не трогали качества Вильгельма, и любые увещевания наталкивались на твёрдое «я не хочу становиться женой вашего герцога». Чаще всего она просто переводила разговор на другую тему, и Ричарду с мученическим выражением лица приходилось его поддерживать. Придворные уже начинали подшучивать над незадачливыми послами, пока, спустя неделю, в Брюгге не явился Вильгельм. Его алый плащ, казалось, полыхал огнём, а тёмные глаза метали молнии. На гладковыбритом лице проступали красные пятна от гнева. Он снял кольчужный капюшон и водрузил золотой венец на всклокоченные волосы. Метался по комнате словно вихрь, отчего Ричард предусмотрительно отошёл к стене.

– Как она посмела? – гремел Вильгельм. – Отказаться от титула герцогини? Она в своём уме?!

– Мы сделали всё, что могли, милорд, – Ричард тщетно пытался его успокоить. – Дорогие подарки. Рассказы о ваших подвигах. Будущее Нормандии. Говорили о борьбе с врагами и о торговых путях с Византией, Англией и Норвежским королевством. О союзе с Францией. О вашем благородном происхождении.

– И что она ответила на это? – голос Вильгельма срывался на крик.

– Повторяла, что между вами стоят обстоятельства вашего рождения, милорд.

– Роджер, почему ты молчишь? Ненавижу, когда ты молчишь!

– Мы каждое утро сопровождали её на мессу, милорд, – осторожно начал Роджер.