Мзия Ратиани - Горцы. Роман. I—II том

Утро в Нигоити было действительно прекрасным, а в воздухе чувствовался соленый, приправленный морскими водорослями запах моря, доносящийся со стороны Поти, который сливался с летним ароматом, утопающих в зелени садов. И эта умиротворенная красота предгорной Колхетии, с болью отозвалась в сердце абрека. Перед глазами встала родная Чечня, каждая пядь земли которой была пропитана кровью, где опасность подстерегала даже незаметно ползущее насекомое, не говоря уже о людях. Эта печаль тяжелым свинцом легла на сердце абрека.

Вдоволь насытившись утренней свежестью и прохладой, Кута вернулся к окраине села, где его ждал молодой грузин, вместе с которым он вернулся в поместье. Александр Мачутадзе с улыбкой встретил его на пороге дома:

– Ну как, Кута? Как тебе Нигоити, наша страна роз? Посмотрел на Савардия? – задавая вопрос, обнял его князь.

– Красиво тут у вас. Тихо, сады, цветы, совсем как в раю, – заулыбался чеченец, пожимая руку грузина.

– Принесите воды, чтобы он руки помыл, – посмотрел Александр в сторону рядом стоявшей девушки-прислуги.

Когда друзья приступили к утренней трапезе, князь сообщил Куте, что вечером они ждут гостей:

– Кута, сегодня будет много гостей. Тебя хотят увидеть, с тобой хотят познакомиться и поговорить. Я уверен, что вечер будет интересный, – сообщил планы на сегодня Мачутадзе.

– Я думаю, что мне надо сегодня еще хорошо отдохнуть, я чувствую, что с этого веселья мы нескоро выйдем, – заулыбался абрек. На том и договорились. Кута удалился в отведенные ему покои отдохнуть. Александр поехал по своим делам в Ланчхути.

Вечером широкий двор перед большим двухэтажным домом в поместье Мачутадзе в Нигоити преобразился. Во дворе были накрыты столы, покрытые синими и зелеными турецкими скатертями с бахромой. Слуги и повара были в торжественных одеждах, белый верх и черный низ. Близкие князя были на месте уже в полдень, многие из них знали чеченца лично, и они с большим интересом общались с абреком до начала обещанного вечера.

Гостей собралось в поместье Мачутадзе много, причем публика была разношерстной, от князей до известных грузинских абреков, державших в напряжении большую часть Грузии. Здесь же были и известные своим умом и красотой женщины, наслышанные о красоте чеченца не меньше, чем о его мужестве.

Как по подиуму, спускались по широкой лестнице хозяин дома и его гость, чеченский абрек Кута. Женщины не разочаровались в своем ожидании: высокий, стройный, широкоплечий, в черной, плотно прилегающей на плечах черкеске, под которой виднелся белый бешмет с высоким воротом, застегнутым на все пуговицы. На ногах красовались плотно сидящие черные кожаные сапоги. Подарок главы рода Мачутадзе, кинжал, был подвешен на поясе, который был туго натянут на его узкой талии. На его круглом белом лице были короткий нос, волевой подбородок, покрытый густой, черной бородой и спокойные, наполненные умом, бесстрашные карие глаза завершали картину изящества гостя грузин. Когда сошедшие со ступеней друзья двинулись к столам, глава рода Мачутадзе встал и указал на рядом с ним стоящий стул, предлагая чеченцу пройти к нему:

– Дорогой наш гость, прошу тебя пройти ко мне и сесть рядом со мной, – улыбался гостю старый князь. Кута сел рядом с главой рода Мачутадзе, Александр сел рядом с Кутой. Гости зашумели, переговариваясь между собой. Старый князь встал и поднял руку, требуя тишины:

– Дорогие гости, уважаемые соплеменники, я от имени рода Мачутадзе и от имени всех нас приветствую чеченского абрека Куту из известного на Кавказе чеченского тейпа чинхой с Довта-Мартана.

Все встали и дружно захлопали в ладоши. Кута сидел, не поднимая головы, и от смущения весь покраснел, отчего он стал еще привлекательнее. Ему были непривычны все эти светские приемы. Старый князь посмотрел на чеченца и предложил ему сказать несколько слов уважаемым гостям:

– Скажи свои пожелания собравшимся в твою честь нашим друзьям, – по-доброму улыбнулся старый князь, похлопывая по плечу чеченца, подбадривая его. Кута встал и впервые посмотрел на гостей, обводя их взглядом. Во дворе наступила тишина.

– По правде сказать, я весьма смущен столь большим вниманием к моей скромной персоне, – заговорил чеченец на русском языке, обращаясь к гостям. – Я могу смело сказать, что я и весь мой народ всегда восхищаемся благородством, гостеприимством и терпимостью, царящими в вашем обществе. Могу смело сказать, что чеченцы приходили на выручку грузинскому народу со времен царицы Тамары и раньше. Чеченцы никогда не посягали на ваши земли и не вторгались в ваши города и села. Хотя мы молимся разным богам, но обычаи и привычки у нас остаются одни: принимать гостя, быть верным данному слову, уважать и ценить свою и чужую свободу. Вот это нас объединяет, и это мы ценим в самих себе и в других, в ком это всё есть, – облегченно вздохнул чеченец и посмотрел на старого князя. Двор Мачутадзе взорвался от взрыва оваций. Старый князь поблагодарил Куту за добрые слова в адрес Грузии и грузин, и предлагая гостям приступить к трапезе сказал: