Иван Шам - Пороховой закат

Темнотой был полностью пропитан тяжёлый воздух, скрипящий в сдавленных от страха лёгких. Казалось, что выхода отсюда не было, отчего каждому, кто забредёт так далеко, суждено было стать частью этой сковывающей тьмы, порабощающей разум и усыпляющей чувства, чтобы жертва просто смирилась со своей судьбой.

Каждый новый переход из коридора в коридор уводил Лили всё глубже вниз, а она всё шагала вперёд, ругая себя за то, что вот так просто решила пойти наперекор отцу, который явно не хотел, чтобы она покидала свою комнату в этот вечер, и стараясь смириться с неизбежным. Но надежда вновь разгорелась внутри неё, когда она увидела в конце очередного тоннеля яркий луч света, пробивающийся сквозь какое-то окно в полу. Желая покончить со своим путешествием, она, вытерев слёзы, бросилась к нему, но поверхность этого прохода оказалась настолько скользкой, что уже через какое-то мгновение после своего рывка та кубарем летела вниз, раздирая кожу в кровь, отчего и без того уставшие ноги теперь ныли от нестерпимой боли, впивающейся лезвием в сдавленные под весом всего тела кости.

Ещё пара мгновений свободного полёта – и Лили обнаружила, что её ноги висят над какой-то пропастью, откуда безжалостным вихрем прорывался ослепляющий её привыкшие ко всепоглощающей темноте, поселившейся в этих катакомбах, глаза свет, а остальное тело ещё не успело погрузиться в эту светлую пучину, зацепившись рукой за один из выступов в полу. Затем паника скоблящих по полу ногтей затихла, уступив место с удивлением наблюдавшей за ней тишине, и все движения окончательно застыли.

В таком положении она, как ей показалось, висела довольно долго, пока её оцепеневшее от страха тело не стало вновь пробуждаться, отчего рука, которая вцепилась в спасительный выступ совершенно машинально, вновь обрела способность повиноваться своей перепуганной владелице, вовремя не осознавшей необходимость держаться, и начала соскальзывать с отсыревшей поверхности этого выступа, пока полностью не отсоединилась от неё. И не успевшая понять всю опасность ситуации Лили полетела куда-то вниз, ничего не видя из-за яркого света, которым была наполнена та неизвестность, с которой ей пришлось столкнуться. Но боль от этого столкновения обрела и физическое проявление, когда падающее тело встретилось с твёрдым каменным полом.

Взвизгнув от нестерпимой боли, Лили хотела было схватиться за ослеплённые глаза, чтобы их протереть, как вдруг услышала громкие голоса, раздающиеся рядом с ней. Она соскочила, тут же согнувшись из-за вновь взбесившейся боли, и начала крутиться на месте, мечась в пространстве всё так же на ощупь, как делала это ещё совсем недавно в полной темноте.

Вдруг зрение стало проясняться, и Лили завопила от страха, увидев, что её окружили странные существа с чёрными и мёртвыми лицами, спрятанными под капюшонами.

Ни глаз, ни ртов! Только слабые, пустые и бездушные очертания, похожие на маски!

Они что-то говорили, но звук доносился из ниоткуда и, сливаясь воедино, превращался в неразборчивый шум.

Их белые руки тянулись к Лили, потерявшей рассудок и бившейся в конвульсиях, пытаясь спастись от них, не дать им схватить себя.

– Оставьте меня! Прочь! – кричала она.

Но призраки всё наступали, сгущаясь над ней.

– Папа!

Немного привыкнув к яркому свету, она в панике заметила проход позади себя, куда и бросилась изо всех сил, но запнулась о твёрдую ступеньку и упала прямо на каменный стол в какую-то тёплую жижу. Резко дёрнувшись, Лили повернула голову в сторону источника этой смеси – она лежала посреди большого алтаря, а напротив неё покоилась смотревшая спокойным и недвижным взглядом на свою новую соседку голова свиньи, покрытая красной пеленой той же жидкости, в которой теперь лежала и сама Лили.

Громкий детский вопль разнёсся по просторному, но мрачному залу, по периметру которого были развешаны орды факелов, а существа, заполонившие его, оцепили этот алтарь плотным кольцом.

Лили, надорвав себе горло, начала кашлять! Она билась в конвульсиях! Она рвала себя, надеясь, что, уничтожив свою плоть, не достанется этим монстрам! Крик! Стон! Визг! Всё слилось в едином потоке безумия, но когда сознание потихоньку стало её покидать, она вдруг почувствовала, что чья-то сильная рука, схватив её за платьице, подняла и, забрав её себе, потащила куда-то во тьму. Лили билась, кричала из последних сил, пыталась вырваться, но монстр без лица уже вынес её из просторного и ослепительно светлого логова, а темнота вновь охватила две сущности, отдаляющиеся от остальных обитателей этих подземелий, и крики прекратились, сменившись лишь надрывным кашлем и всхлипами. Ещё одна попытка вырваться – и Лили просто повисла, растеряв все силы на борьбу с судьбой, которая теперь полностью находилась во власти этого монстра, несущего её куда-то по длинным коридорам, ничем не отличающимся от тех, что были в самом начале её путешествия, когда, сидя ещё над поверхностью земли, она представляла свою тёплую и уютную комнатку. Весь остальной путь ускользал из её сознания.