Арина Теплова - Тайна сердца

– Платон Николаевич, вы очень зло говорите, – пожурила его тихо Даша.

– Вы, Дарья Сергеевна, еще слишком юны и наивны, чтобы понимать ее игры, – обратился к ней по-доброму Платон. – А лучше уж их совсем не видеть, так спокойнее.

– Поедемте тоже домой, – предложил громко Илья, подходя к Лизе и обнимая ее за плечи. – Все устали.

– И правда, поедемте, – кивнул Михайлов.

Молодые люди покинули заснеженный парк Разумовских уже после семи. Илья, оставив компанию ждать у чугунных ворот, вышел на широкий бульвар, где толпилось множество саней, поджидавших многочисленных гостей, которые потихоньку покидали усадьбу. Теплову удалось нанять теплые сани с печкой, но в них было мало места. Оттого было решено, что девушки поедут в закрытых теплых санях. А молодые люди втроем последуют сзади в открытых.

Итак, уже спустя четверть часа вся компания, не считая Бибикова и Ксении, которые уехали чуть ранее отдельно, направилась домой к Тепловым.

Поначалу молодые люди в открытых санях ехали молча. И каждый думал о своем.

– Ох, Илья Григорьевич, что за прелесть это твоя сестрица, Дарья Сергеевна! – заметил вдруг Штуммер, едва они проехали версту. – Весь день хотел тебе об этом сказать.

– Угу, – кивнул Илья, не смотря на друга. Теплов думал о том, что этот долгий напряженный день уже заканчивается, и он наконец-то будет избавлен от общения с этой прелестницей, которая весь день не просто задевала его за живое, а, как заноза, сидела в мыслях и то и дело маячила перед ним своим соблазнительным видом.

– Глазищи-то у нее прямо так и горят сапфировыми каменьями, – продолжал Платон. Он был уже довольно пьян, и его тянуло на разговоры. – А фигурка-то как хороша.

– А по мне, так из всех прелестей Дашеньки, – тут же в разговор включился Михайлов, – лучшее ее достоинство – нрав: спокойный, веселый, ласковый и нежный. Уж больно мне по сердцу такие девицы. Да и не встречал я таких, как она. Особенная она.

– Ничего особенного я не замечал в ней, – пожал плечами Илья недовольно. – Вам вино в голову ударило, вот и все. Вам теперь даже жена трактирщика красавицей покажется.

– Ну не скажи! – возмутился Платон. – Ежели бы ты сам поболее общался, а не сторонился ее, как чумной, тоже бы разглядел, какая она завидная краля.

– Да уж и умна, и красавица, а как зальется смехом, словно колокольчик звенит, – добавил с нежностью в голосе Иван.

– По мне и Лиза не хуже, – заметил колко Илья, желая перевести разговор в другое русло, ибо восхваление его друзьями прелестей Даши действовало Теплову на нервы.

– Ну не скажи! – опять повторил Штуммер. Он замялся, и, чтобы продолжить мысль, ему пришлось сосредоточиться. – Ты, конечно, прости меня, Илья, но Лизавета твоя уж до того развязна да ветрена, что пора бы тебе, как старшему брату, ее образумить.

– Что это еще значит? – нахмурился Илья.

– Верно Платон говорит, – кивнул Михайлов. – Я сам видел, как во время иллюминации она позволила Бибикову себя дважды поцеловать. И притом в губы!

– И я это видел. Стоял от них в двух шагах, – поддакнул Платон.

– А ведь они знакомы всего-то сутки! – добавил Михайлов. – Это совсем неприлично.

После этих заявлений друзей Илья помрачнел, а про себя подумал, что действительно надо строго поговорить с Лизой. А еще – с Бибиковым и выяснить, намерен ли Дмитрий жениться на его сестре? Если нет, то более в их дом допущен не будет. Ведь Илья прекрасно знал, что девицу, лишившуюся девственности, потом вряд ли кто замуж позовет. А если Лиза будет продолжать отношения с Дмитрием в том же духе, то и до постели недалеко.

– Понял я. Спасибо, что сказали, – буркнул Теплов.

Молодые люди на некоторое время замолчали, как вдруг Михайлов спросил:

– А что, Дарья Сергеевна с кем-то обручена?

– Нет, – нахмурившись, вымолвил Илья и повернулся к Ивану, сидевшему рядом.

– А если я предложение ей сделаю? Да замуж за себя позову? Ты на это как смотришь, Илья Григорьевич? – сказал громко и твердо Михайлов.

– Вот так компот! – воскликнул Штуммер. – Неужто ты влюбился, Михайлов?

– Может, и влюбился, – нахмурился Иван. – Разве не имею права?

– Да имеешь, конечно, – сказал хитро Платон. – Но ты знаешь-то Дарью Сергеевну всего один день.

– И что из того? – с вызовом заметил Михайлов. – Я ее, едва увидел, сразу же понял, что любить мне ее суждено навечно.

– Во как?! – рассмеялся Платон.

– Смешного ничего не вижу, штабс-капитан, – угрожающе вымолвил Михайлов. – А ты, Илья, прямо скажи, будешь ли против нашего венчания с Дашенькой или нет?