Элена Томсетт - Литвинка. Книга 1

Узбек так увлекся этой идеей, что даже против своего обыкновения был рассеян и невнимателен на встрече с имамами. Как только он от них освободился, Узбек быстрым шагом пересек дворец, пройдя в покой первой жены, Тайдулы, которая, согласно протоколам ханского двора, была ответственной за христианских правителей и считалась покровительницей русских князей.

Тайдула не ожидала его прихода. Это было видно по яркому всполоху румянца, залившего ее лицо, заметному даже под слоем многочисленных белил, по тому, как торопливым жестом она отставила в сторону тарелку с рахат-лукумом, который вкушала до его появления.

– Князь Михаил Тверской, – раздумчиво повторила она после того, как Узбек озвучил ей свои соображения. – Хороший князь, добрый. Всегда привозит подарки мне и моим детям. Сыновей у него четверо. Старший на пару лет моложе Кончаки. Сейчас ему должно быть около 15 лет. Жена у Михаила Тверского из рода ростовских князей, тех, что уже породнились с монголами в прошлом столетии.

Узбек широко раскрыл глаза. Он даже не предполагал такой удачи.

– Это кто же? – сразу же спросил он.

– Глеб, князь Белозерский. Младший сын ростовского князя Василия, сына Константина. Он первым из всех русских князей женился на монгольской принцессе.

Узбек молчал, осмысляя новую для себя информацию.

Тайдула терпеливо ждала.

– Во время смуты темника Ногая князь Михаил Тверской поддержал Андрея Городецкого, сына Александра Северного, князя Новгорода, который был названным братом Сартака, сына Батыя, – наконец, прервав затянувшуюся паузу, снова заговорила Тайдула. – А князь Андрей, как известно, дружил с другим русским князем, который женился на дочери хана Менгу-Тимура.

– Князь Федор Чермный! – вскричал Узбек. – Князь Ярославля и Смоленска, войска которого воевали под знаменами Менгу-Тимура!

– Насколько мне известно, Дмитрий, сын и наследник князя Михаила Тверского, отличается незаурядными воинскими способностями, – подсказала Тайдула, не спуская с лица Узбека внимательного взгляда.

Во взгляде Узбека просквозил уже открытый интерес.

– Он бывал в Орде? – немедленно спросил Узбек.

Тайдула задумалась, прикрыв глаза, вспоминая.

– Несколько лет назад приезжал вместе с отцом, – наконец, открыв глаза, сказала она.

Узбек тоже задумался, напрягая свою память, но так ничего и не вспомнил.

– Я не помню его, – почти с огорчением сказал он.

– Ему было тогда семь лет, – снова прикрыв глаза, сказала Тайдула. – Красивый мальчик, сильный и гордый. За полгода, проведенные в Орде, научился говорить по-монгольски. Играл с ребятишками из дворца, и с Кончакой, в том числе. Спроси ее, она должна его помнить.

Тайдула торжествующе улыбнулась, глядя в лицо приятно изумленного ее ответом Узбека.

– Ты принял мудрое решение, повелитель, – склонившись в поклоне, добавила она.

«Аллах покровительствует мне!» – с удовлетворением подумал про себя Узбек, покидая покои старшей жены. Дары, доставленные на следующее утро Тайдуле, отличались невиданной щедростью.

Великий князь всея Руси Михаил Ярославич Тверской прибыл в ставку Узбека в Сарай-Берке в начале 1314 года. По обычаю, раздал подарки всем важным татарским вельможам, посетил Тайдулу и приготовился к долгому ожиданию аудиенции у хана. Узнав, что почти вслед за ним приехал в Сарай московский князь Юрий Данилович, поморщился, но никак не прокомментировал это событие даже своим боярам.

Совершенно неожиданно для себя и всего своего окружения он получил аудиенцию хана почти немедленно, через несколько дней после приезда. Приказав боярам приготовить подарки, привезенные из Твери лично для хана Узбека, князь Михаил Тверской поспешил в ханский дворец.

Узбек встретил его приветливо. На смуглом лице татарского хана, который едва перешагнул порог своего тридцатилетия и обладал красотой арабского принца, при виде тверского князя заиграла тонкая многозначительная улыбка. Князь Михаил Ярославич был почти на десять лет старше ордынского хана. Разница в традиционной одежде подчеркивала разницу в возрасте.

Хан Узбек облачился в традиционную мусульманскую одежду, шелковые красные шаровары и поверх них – богатую атласную тунику тончайшего черного шелка. Верхняя одежда была лазурной, отороченной тканью цвета кожи. Ее опоясывали четыре алые ленты с вышитыми на них золотой нитью полумесяцами. Верхняя часть его головного убора, или церемониальной шапки, в традициях китайских императоров была плоской, покрытой материей черного цвета, с которой свисали ленты. Края шапки были обшиты лентой из лучшего жемчуга. Спереди и сзади свисали двенадцать подвесок, также сделанных из двенадцати нитей жемчуга. Справа и слева находились два узла из сырого красного шелка, с которых свисали кисти с серьгами из нефрита и драгоценных камней: полосы красного шелка, украшенные жемчугом, шли по кругу до самого верха шапки, украшенные полумесяцами, вышитыми золотой шелковой нитью. Концы длинного багряного цвета пояса, охватывающего его тонкий стан, свисали до самого пола. На поясе крепились поножи для меча, обитые все тем же багряного цвета шелком. Завершали наряд хана такого же багряного цвета мягкие сапоги, вышитые жемчугами. Жемчуга и подвески, покачиваясь и переливаясь, отражали солнечный свет, и князь Михаил Ярославич невольно прищурил глаза, чтобы не ослепнуть от подобного сияния.