Вадим Барташ - На дальних берегах. Книга первая. Тринадцатый год. Часть третья

Керенский представил Цыбунову своего попутчика, это оказался какой-то бесцветный господин с водянистыми глазами и аккуратным пробором, и уже в ходе общения с ним по какой-то внутренней интуиции Григорий Мелентьевич наконец-то понял, что это и есть тот самый агент, которого приставили следить за Керенским.

Но Александр Фёдорович кажется так и не догадался, кто же его попутчик. А представлялся всем этот попутчик Керенского нотариусом из Пскова Константином Мальковым.

***

Цыбунов, Керенский и мнимый нотариус из Пскова посидели где-то пару часов, немного выпили и хорошо пообщались. Причём Григорий Мелентьевич старательно обходил все политические темы, и если Керенский только начинал затрагивать политику, так сию же минуту Цыбунов уводил их разговор в другое русло.

Григорий Мелентьевич тут же заявлял:

–Не-не-не, Александр Фёдорович, я вне политики! Она меня никаким боком не касается! Так что давайте лучше поговорим о чём-нибудь другом… О более приятном…

***

Могли-ли Керенский и Цыбунов при их знакомстве и недолгом общении сойтись и стать друзьями? Да, конечно же, не могли. Они оказались совершенно разными людьми.

Цыбунов был прагматиком и законопослушным гражданином, ну а Керенский… Подобно всем либералам тот был очень высокого мнения о самом себе. А ещё он не скрывал, что является англофилом. Но при всей его неоднозначности, Керенский безусловно был личностью неординарной. Ему не нравилось слушать чьи-либо монологи, но за то он обожал, когда слушают его. А вот говорить Керенский умел. Как когда-то его кумир Демосфен, он, не имея на то первоначально никаких задатков, всё-таки выучился ораторскому искусству и легко теперь овладевал любой аудиторией. Керенский успешно заводил своих слушателей, и это сыграет определённую роль в его дальнейшей политической карьере.

***

Ещё ночью «Ермак Тимофеевич» прошёл то очень живописное место, где в Волгу впадала Кама, крупнейший её приток. А уже во второй половине следующего дня, ближе к вечеру, когда солнце скатывалось к горизонту, вдали, на левом более высоком берегу, показались белокаменный красавец кремль и сама Казань.

Казань была не только одним из важнейших городов Поволжья (в ней тогда проживало четверть миллиона жителей), но ещё и являлась одним из самых древних городских центров этого региона Российской империи.

Казань была основана булгарами, как пограничный форпост на западной их границе примерно в начале XI века новой эры. Постепенно крепость превратилась в город, один из важнейших центров Волжской Булгарии, через который шла торговля с русскими княжествами и финно-угорскими племенами.

В XIII веке Казань, как и вся остальная Волжская Булгария, была захвачена монголами и вошла в состав Золотой орды. К этому времени значение Булгара, столицы Волжской Булгарии, а также Биляра и Сувара, крупнейших её городов, подвергшихся беспощадному разгрому со стороны монголов, резко упало и на передний план стала выдвигаться Казань.

***

По поводу названия этого города бытовало в разное время несколько версий, но основная была такая…

Один колдун, ещё тогда, когда булгары были язычниками, посоветовал им выстроить крепость там, где без всякого огня будет кипеть врытый в землю котёл. Булгары послушались колдуна и нашли такое место на берегу озера Кабан вблизи Волги, где ими и была основана новая крепость, которую они назвали Казаном, а позже это название немного изменилось и стало звучать, как Казань.

В Казани «Ермак Тимофеевич» должен был сделать остановку на два часа…И здесь же, наконец-то, должен был сойти с парохода Керенский.

Я уже говорил, что Марк в достаточно позднем возрасте, но выучился грамоте, и после этого полюбил книги. Он при каждой возможности их читал. Если книга ему понравилась, то он залпом её проглатывал. И он уже много прочитал про этот город, так что ему хотелось бы увидеть его своими глазами. Поэтому он заранее вышел на палубу и стал дожидаться, когда Казань наконец-то появится на горизонте.

Впрочем, Неустроев был таким любопытным не один, на палубе уже собралось с два десятка пассажиров, и в том числе среди них находился дальний родственник Цыбунова, свободный фотограф Фёдор.

Увидев Марка, и посчитав его уже своим старым знакомым, он поприветствовал юношу и тут же заинтересованно его спросил:

– Ты бывал в Казани прежде?

– Я в первый раз плыву по Волге, – ответил ему Марк.